Лето Эпох
Шрифт:
Трубка промолчала.
– Будем ждать - через минуту донесся из трубки голос Светы второй - ты права сестрёнка, мы им сейчас ничем не поможем. А ты Семёнов лучше займись излучателем поля защиты. Сил нет сидеть здесь.
– Не понял - удивился Семёнов младший - а чего вы там сидите? Я ведь тоже теперь могу, мне почему-то так кажется, построить защиту. Давайте попробуем.
– Так чего же молчал....
– дальше шли непечатные выражения из уст Светланы Владимировны, и хохот Семёнова третьего.
Первым
– А так - сзади к Семёнову младшему подошла Света и взяла его за руку, плёночка исчезла совсем, и Семёнов-третий, покачнувшись, стал опускаться на колени. Но тут вдруг защита вспыхнула с новой силой, и её призрачный свет заполнил холл дома. Семёнов третий вновь твёрдо встал на ноги.
– Ты только не привыкни, держать чужого мужика за руку - пошутил через силу её муж - а то мне придётся вызвать его на дуэль и убить как Дантес Пушкина.
Семёнов младший расхохотался - я чужими жёнами не интересуюсь, тем более женами братьев.
– Это хорошо - улыбнулся и Семёнов третий.
А Светлана задумчиво проговорила - одного перемещения мало, чтобы дар стал сильнее, надо как минимум два, три.
– Точно - подтвердила входящая следом Света-вторая - пошли, что ли приготовим чего-нибудь, а то я от волнения готова обоих Семёновых сожрать. А ты - заметила она выглядывающую из кухни, заплаканную Инну - хватит реветь, ничего с твоим Вовой не случится, давай быстро картошку начинай чистить, а я пока мясца порежу. Пошли.
А в это время в далёком две тысячи сто шестьдесят седьмом году близ города Солнечногорска шел самый настоящий бой. Несколько сот человек сошлись в кровавой бойне. С одной стороны повстанцы в разношерстной одежде, но с самым современным оружием шли не жалея себя в полный рост на гудящие сгустки плазмы, изрыгающиеся из полицейских плазмомётов, другой стороны.
В центре этой самой другой стороны лежали четыре, неимоверно истощенных человека. Трое мужчин и женщина. Один еще подавал признаки жизни, из последних сил поддерживая тусклый щит-купол. Трое, по видимому, были без сознания. Потому как один из них, самый старший по виду, время от времени протягивал руку то к одному, то к другому и что-то говорил.
Люди гибли и с той и другой стороны. Но со стороны полиции потерь было больше. Всё же маломощное полицейское оружие было малоэффективно для таких боевых действий. Сгусток плазмы больше обжигал, чем убивал. Всё-таки, это оружие считалось не летальным и предназначалось только для полицейского, а не войскового спецназа. А вот повстанцы все как один были вооружены кинематическими винтовками последнего поколения. Стальная пуля, летящая с огромной скоростью, прошивала насквозь любые бронежилеты. Вот они-то как раз и предназначались для военных. Тем более, эти винтовки, не имели аккумуляторов и быстро перезаряжались, в отличии от полицейских плазмомётов.
Но вот перевес
Первые не опуская оружия, запрыгивали в открытые машины и, контролируя небо, исчезали в клубах пыли. Вторые скрипели от бессилия зубами, и тоже с надеждой поглядывали в облака.
Первым пришел в себя еще в машине Семёнов старший. Поднял запавшие глаза на худенькую и невысокую женщину в лёгком бронежилете и серых джинсах, заправленных в высокие армейские ботинки со шнуровкой. В уголках глаз и у рта с плотно сжатыми тонкими губами поселились паутинки прожитых лет. Короткие светлые волосы сбитые ветром назад, открывали маленькие аккуратные ушки.
– ... Как похожа на Вету - пронеслось у него в голове.
Женщина почувствовала, что на нее смотрят, и перевела взгляд на Семёнова.
– Очнулся?
– Холодно спросила она, склонившись - Что с моей дочерью? И кто ты такой? Этих двоих я знаю...
– Я-а? Ну, моё имя вам вряд ли, что скажет, одно могу сказать с точностью, она жива и если её накормить, как только придёт в себя, то через два, три часа будет в полном порядке. Как, впрочем, и ребята. Да и я поесть бы не отказался.
– Армейский сухпай подойдёт?
– Да...
Женщина откинула спинку бокового кресла и, просунув руку в нишу за ним, вытащила оттуда небольшой брикет в желтой промасленной бумаге. Надорвала упаковку и сунула в руки Семёнову. Тот с жадностью впился зубами в податливую мякоть сухого пайка.
Поблагодарил уже с набитым ртом.
– А вина у вас нет?
– спросил он, прожевав первый укус.
Женщина протянула ему свою фляжку, обычную армейскую в матерчатом чехле грязно зелёного цвета.
– Не мне, ребятам...
И снова набросился на брикет.
Женщина склонилась над девушкой и влила в приоткрытые губы, чуть-чуть напитка. Потом то же проделала и с остальными.
Вета открыла глаза и чуть слышно простонала - мама...
И тут же получила в руку надорванный брикет сухпая, уже обильно просоленный слезами, которые она просто не смогла сдержать, как не старалась.
Один за другим открыли глаза и парни, сразу же получив по брикету.
Проглотив за минуту свою порцию и бесшабашно улыбнувшись, Вовка громко выдал - ни хрена себе, мы отходняк словили.
Через час блужданий по лесным тропам, машины плавно влетели в какую-то естественную пещеру. Повстанцы повыпрыгивали из кузовов, если так можно назвать лишенные крыш автомобили и уже не спеша, начали выгружать мёртвых и раненых, оказывая помощь, кому она еще требовалась. Вынесли и аккуратно положили в стороне от остальных и ребят. Те крепко спали.