Лето Эпох
Шрифт:
Сашка с брикетами в руках подошел ко, всё еще лежащей, и уплетающей за обе щеки мягкое и вязкое содержимое этих самых брикетов, Свете. Рядом, не отходя, сидела и глядела на нее госпожа Мадара.
– Можно?
– Спросил он разрешения, показывая взглядом на краешек постели.
Наташа подвинулась, а мать глухо бросила - садись уж, раз пришел.
Сашка присел, но как-то нерешительно.
– Эх-хх - вздохнула Мадара - говори, чего хотел.
– Я люблю вашу дочь, госпожа Мадара и... и, мы хотели
– Конечно, а куда ты денешься? Или может, бросишь её с ребёнком?
– Э-э... Каким ребёнком..?
– Я беременна Саша - улыбнувшись и проглотив большой кусок, икнула Наташа.
– Беременна?
– растерявшись, повторил её слова как эхо Сашка, переваривая сказанное.
И тут до него дошло.
– Наташка!
– Вскричал он, вскакивая и роняя свои брикеты - Наташка, ты... ты...!! Урра - вдруг заорал он во всю глотку.
Суетящийся по пещере народ на мгновение замер от неожиданности, и все взгляды устремились на него.
– Извините - сконфуженно раскланялся он - извините...
Кто-то повертел пальцем у своего виска, кто-то выругался, а кто-то и запустил в него матом.
На его крик подошли и Вовка с Семёновым.
– Ты чего орёшь, как полоумный - проворчал Алексей Алексеевич.
– Алексееич, представляешь, я скоро буду отцом...
– И что? Я тоже. Чего орать-то - не понял тот, пожимая плечами.
– И я - вторил ему Вовка - так я же не ору, радуюсь себе тихонечко, а ты разорался, весь народ перепугал.
– А-а - махнул рукой Сашка, сетуя про себя на черствость друзей, и стал подбирать свои брикеты.
– Брось - глядя на него проговорила госпожа Мадара - ты, наверное, еще и есть это будешь? Возьми вон на столе... Зятёк, тоже мне...
– А ты почему молчишь, как воды в рот набрала?
– Обратила на дочь свой взор женщина.
Вета счастливо рассмеялась - мам, ты в своем репертуаре, сними маску мам, здесь все свои.
Лицо женщины расслабилось, появилась добрая улыбка, увеличив и без того многочисленные мелкие морщинки - Эх, Саша, Саша, Веточка, ребята, как бы я хотела расслабиться и забыть про всё на свете, но нельзя, даже на минуту нельзя. Потом не соберу себя. И снова её лицо приобрело надменный и волевой вид.
– Где она - с рёвом, как раненый зверь, ворвался в пещеру господин Покольский, снова переполошив весь народ.
И теперь уже в его сторону полетели вырвавшиеся из людей маты.
Тот только отмахнулся.
– Где она - снова взревел он и бросился к кровати, рядом с которой сидела жена и стояли знакомые ему парни - что с ней?
Подбежал он, расталкивая ребят.
– Всё хорошо Серёжа, с Наташенькой всё хорошо - встала со своего табурета женщина - только не ори так, аж, уши заложило.
– А почему она лежит - кинулся к ней, протягивая руки, отец.
–
Отец обнял и расцеловал дочь, сотрясая её в своих могучих объятиях. Потом отпустил дочь и облапал Сашку. Потом, от всей души пожал руки и остальным.
В это время подошел тот же мужчина, что немного ранее разговаривал с матерью Веты.
– Нас кто-то сдал, снаружи уже военные, пока вход не нашли, но притащили кучу аппаратуры, сканируют стены - он показал на стол над которым висела голограмма, снятой со спутника местности. На ней множество движущихся точек окружали небольшое возвышение на местности.
– Прикажите всем госпожа Мадара, собраться вместе, лучше в центре и сесть на пол, не бряцать железом и отключить аппаратуру. Он взял за руки Сашку и Владимира и тоже направился к центру пещеры. Объясняя на ходу ребятам.
– У нас сейчас мало сил, мы почти не восстановились. Я поставлю противосканирующий экран, а вы поработаете батарейками для меня. Должно получиться, я чувствую это.
Госпожа Мадара зычным голосом прокричала приказ. Люди побросали все свои дела и собрались в центре рядом с медицинским боксом. Оттуда тут же выскочил доктор и заорал в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь - где энергия, кто отключил? Да я вас на куски...
К нему подошел Покольский и тихо ему объяснил, в чем дело. Тот сразу сник и плюхнулся на пятую точку рядом со всеми.
Семёнов крепко держал за руки ребят и, прикрыв глаза, сооружал защитный купол, обволакивая каждый камешек, каждый выступ внутри пещеры. Вот погас окончательно свет и, в полной темноте и тишине замерцала тонкая плёнка защиты, обдавая людей бледным мертвенным светом.
– На сколько, тебя Алексеич хватит?
– спросил Сашка.
Тот усмехнулся одними губами, но всё же ответил - не меня, а нас... Да хрен его знает.
Подошла Вета и тоже взялась за руку Семёнова. Тот только благодарно улыбнулся и кивнул.
31
Их четверых хватило почти на четыре часа. По лицам и спинам стекал пот, неприятно напитывая одежду. Руки, ноги и спина затекли, участилось дыхание и бешено стуча, гоняло кровь по телам сердце. Но вот пленочка, мигнув, погасла. Ребята в изнеможении расцепили ладони и упали в заботливо подставленные руки повстанцев.
Загорелись немногочисленные факелы.
– Поесть - прохрипел Семёнов и вина.
И ему тут же со всех сторон протянули армейские брикеты сухого пайка, кто-то даже подал палку колбасы и хлеб.