Лето и осень сорок пятого
Шрифт:
– Так, точно, получил. Вот значит, как мы теперь называемся в высоких штабах - усмехнулся генерал, численность подчиненных которого было равно полторы дивизии.
– Не время скалить зубы товарищ генерал. Скоро будет совсем не до смеха, - буркнул особист.
– В самое ближайшее время вам предстоит погрузиться на транспорты и всем гамузом отправиться за малую воду.
Для верности Шалашов кивнул головой в сторону пролива, снимая у генерала всякие сомнения, относительно скорого будущего его солдат.
– Такого приказа за подписью маршала
– Главное, что я тебе сказал, а бумажку с приказом получишь с минуты на минуту. В этом можешь не сомневаться, Москва так решила - особист ткнул пальцем вверх и от этого жеста, у Петрова похолодела душа.
Хорошо зная Шалашова по парижским делам, Петров ни секунды не усомнился в правдивости его слов. Подполковник зря слов на ветер не бросал и если он говорил о Москве, то приказ о высадке десанта было принято на уровне Генштаба или даже в самой Ставке.
– А кто будет прикрывать нас с моря? Бронекатера с эсминцами?
– задал законный вопрос Петров и услышал огорошившее его известие.
– Ни с моря, ни с воздуха прикрытия не будет.
– Как не будет? Что моих ребят просто так отправят на верную смерть?! Ради создания видимости десанта или отвлечения внимания англичан от места главного удара?! Что у командования нет сил, что решили прибегнуть к тактике сорок второго года?
– гневно воскликнул Петров и, зная его колючий характер, Шалашов принялся его успокаивать.
– Никто не собирается пускать твоих ребят в "мясорубку", Георгий. Я сам ещё всего толком не знаю, но одно знаю твердо. У нас есть трех часовое окно для преодоления этого чертового пролива. Сохранится ли оно, потом или закроется, не знаю. Твоя задача погрузить свою бригаду и переправиться на другой берег.
– А какова твоя роль в этом деле? Будешь контролировать исполнение приказа Москвы или у тебя на том берегу намечена встреча с важным агентом?
– запрос был задан с большой долей сарказма, который каждый истинный армеец испытывал к работе представителей спецслужб на генном уровне.
– А вот это, вам товарищ Петров, знать пока не положено.
– Ясно - насмешливо протянул Георгий Владимирович, не ожидавший от особиста иного ответа.
Правдивость слов Шалашова была подтверждена ровно через пять минут, в телефонном разговоре с маршалом Рокоссовским. Генерал Петров получил приказ немедленно грузиться на имевшиеся в его распоряжении десантные баржи и паромы. Подавляющим числом это были трофейные, немецкие корабли, согнанные к побережью Булони по приказу командования. На них вот уже несколько дней, солдаты отрабатывали погрузку и высадку на берег условного противника.
Успехи в освоении этих элементов были налицо. Петров был доволен своими подчиненными, но был один существенный недостаток, не позволявший генералу полностью выполнить приказ маршала. Для ложного "булонского лагеря", командование предоставило десантных
– Как же так? Трофименко доложил мне, что твое соединение обеспечено десантными кораблями на две трети - искренне удивился Рокоссовский.
– Не знаю, когда и что вам докладывал Богдан Адамович, но на данный момент, я могу посадить на корабли стрелковый полк, артиллерию и немного танков. Для переброски всего соединения придется сделать три рейса, товарищ маршал - доложил Петров, и в трубке повисла напряженная пауза.
В отличие от большинства советских военачальников той эпохи, Константин Рокоссовский, в случаи возникновения непредвиденных обстоятельств, вел себя несколько нестандартно. Он не обрушивал на голову подчиненного уничижительные громы и молнии, не грозил немедленным расстрелом и не требовал немедленного исправления любой ценой. Вместо этого, прославленный маршал думал и молчал, и это молчание было для его подчиненных, куда худшим наказанием, чем площадная брань и громкие угрозы.
Пытку молчание, генерал Петров выдержал ровно полминуты, а затем подал голос, не выдержав это испытание.
– Отдать приказ о начале погрузки, товарищ маршал?
– Кого вы намерены поставить во главе передовой части десанта?
– глухо, словно через силу спросил Рокоссовский.
– Мальцева или Спиридонова?
– Я намерен сам возглавить этот авангард.
– Об этом не может быть и речи. Вы нужны мне здесь товарищ Петров - запротестовал маршал, но Георгий Владимирович продолжил гнуть свою линию.
– Полковник Артамонов прекрасно заменит меня на этом берегу, товарищ маршал. Следуя вашим наставлениям, я воспитал хорошего зама, который в случаи моего выбытия из строя прекрасно заменит меня на поле боя. Я полностью уверен, что он справиться с задачей по переброске войск через пролив не хуже, если не лучше меня. Тем более, со слов спецпредставителя я понял, что нам крайне важно как можно быстрее оказаться на английском берегу.
– Да, нам очень это важно, но я предпочел видеть тебя здесь, а твоего зама там.
– Товарищ маршал, я не из числа тех учителей, что толкают своих учеников в воду в поисках брода, а сами сидят на берегу в ожидании результата. Я полностью уверен, что любой мой командир справиться с переброской войск, но не уверен, что они сделают на том берегу все так же, как сделал бы я сам. Поэтому прошу вас разрешить лично возглавить авангард.
И вновь в телефонной трубке повисла напряженная пауза. В любом другом случае, Рокоссовский бы запретил Петрову подобный риск и был бы абсолютно прав. Не дело командира вести солдат в бой, а его прямая обязанность командовать из штаба. Однако нынешний случай был из разряда неординарных.