Лето на колёсах [Повести]
Шрифт:
Запыхавшийся Сенька со всего разбега — к нему:
— Где пакет на имя генерала Чапаева? Давай скорее!
Отец отвёл глаза от бумажек, бросил на сына строгий взгляд:
— Воспитанные люди не орут и, войдя в дом, ноги вытирают. Видишь — половик у порога… Приехал на тачанке, а порядка не знаешь. — И обратился к председателю сельсовета: — Как думаешь, Михалыч, можно такому пакет доверить?
— Думаю, что нельзя, — сухо ответил тот.
— Как же это, — пролепетал Сенька, — зря, выходит, коня гнал? Вот-вот другие прискачут…
— Им и отдадим.
— А родного сына побоку?
— Правила
Вася стоял на крыльце и всё слышал. Он быстро заправил рубаху в штаны, надвинул дедушкину папаху на лоб. Вбежал в кабинет, отдал честь:
— Здравия желаю, товарищ Морозов! Адъютант-чапаевец Василий Климов прибыл за секретным пакетом…
— Ну вот, это другое дело, — улыбнулся товарищ Морозов и покосился на сына: — Поучись у своего товарища!
Он выдвинул ящик стола и вынул что-то длинное и узкое, завёрнутое в бумагу и перевязанное шнурком.
— Получай, адъютант Климов! — протянул Васе свёрток и шлёпнул ладонью по столу.
Ребята спустились с крыльца. Уши, щёки и нос-редиска у Сеньки красные. На лбу капельки пота. Можно подумать, что он только что из бани.
Расстроенный Сенька отчаянно щёлкнул кнутом, и Буланый тронулся с места карьером. Слышно было, как на соседней улице дребезжат тачанки, кричат, погоняя коней, мальчишки. Они ещё не знают, что в сельсовете больше нет секретного пакета…
Генерал Чапаев дождался, когда возвратились остальные тачанки, и только потом назвал имена победителей. Солнечные трубы оркестра грянули радостный марш. Народ у дороги загомонил, захлопал в ладоши. На какой-то миг Вася увидел в толпе по-чапаевски подкрученные усы дедушки Анисима.
Генерал Александр Васильевич Чапаев со свёртком в руках подошёл к тачанке, впереди которой по стойке «смирно» стояли Сенька и Вася.
— Подарок один, а победителей двое. Кому вручать?
И тут Сенька подался вперёд:
— Отдайте Васе, товарищ Чапаев. Это всё он…
— Ну что ж, Васе так Васе! Мал, да удал! — согласился генерал. — Возьми, победитель, и разверни. Пусть все увидят почётную награду!
Вася развернул свёрток и ахнул: сверкнула сабля!
Маленькая сабля была отлита из настоящей стали и вложена в настоящие ножны. Блеск металла слепил глаза, и Вася не заметил букв на сабле.
И тогда генерал по-отечески потрепал малыша за вихор и, взглянув на подарок, громко прочитал слова, которые были когда-то выбиты на чапаевской шашке, а теперь — на Васиной награде:
«Без дела не вынимай, без славы не вкладывай!»
ПРО НАШУ НАТАШУ
Повесть в рассказах
ДОМ,
В нашем большом доме живут тринадцать Наташ. К вечеру они высыпают из всех подъездов во двор. Шумят, бегают, роются в песке. Попробуй угадай, где какая Наташа играет! Позовёшь одну, а откликаются сразу тринадцать. Прямо беда с этими Наташами! Они даже друг друга путают; думают, что рядом варит суп из песка одна Наташа, а потом оказывается, что это совсем другая. Суп один и тот же, а Наташи разные.
О каждой из тринадцати можно сочинить толстую-претолстую книжку с весёлыми картинками. Но одному человеку с такой книжкой не справиться — бумаги не хватит. Пусть другие напишут об остальных Наташах. А я расскажу лишь об одной, о той, с которой у нас давнишняя дружба. Я знаю все её секреты, все её игрушки, все её капризы и поэтому могу писать о ней сколько угодно, безо всякой выдумки.
Какая она, моя Наташа? Большая или маленькая? Сам не пойму.
Когда Наташа разговаривает с малышками-ползунками, то совсем-совсем взрослая. Зато рядом со школьницами в белых фартучках и с пузатыми портфелями она маленькая. Даже тогда, когда встаёт на цыпочки. Вот и выходит, что в один и тот же день Наташа бывает и большой и маленькой.
— Сколько тебе лет, Наташа? — спрашивают её.
— Столько, сколько папе с мамой, и ещё вот столечко. — Она широко разводит руками.
Говоря о своих годах, Наташа могла бы назвать любую большую цифру — и пятьдесят, и сто, и даже тысячу.
Но вот беда — дальше десяти она считать не научилась.
Потому-то никто из знакомых людей точно не знает, сколько ей лет.
Наташа всё умеет делать сама: строить дом из песка и дрессировать жуков для цирка, собирать поганки в лесу и превращать лягушку в царевну, разговаривать с солнцем и читать книжки шиворот-навыворот, «кверх ногами»…
За один день у неё сто перемен, сто самых неожиданных перевоплощений.
То назовёт себя мамой и заставит отца родного чистить щёткой ботинки, потому что, как уверяет она, «с таким грязнулей неудобно по улице ходить».
То вдруг начнёт говорить папиным баском: «Не мешайте мне. Я работаю…»
То превратится в бабушку и, сгорбившись, будет шаркать туфлями по полу и жаловаться: «Разбросают книжки где попало, а ты собирай. Уеду вот от вас…»
Вечером новая неожиданность! Оказывается, Наташа — это вовсе и не Наташа. И не мама. И не папа. И не бабушка. А самый настоящий пёс Тузик, что живёт в соседнем подъезде. Она ёрзает на корточках и громко тявкает на всех встречных.
Родителям нет никакого спасения от её диких наскоков и дикого рычания. Они испуганно жмутся в угол и ждут не дождутся, когда Наташа из злого пса снова превратится в Наташу или же, на худой конец, в доктора Айболита. Тогда она станет лечить отца, мать и бабушку витамином С — от собачьих укусов.