Лето нашей любви
Шрифт:
Павел ответил лишь едва заметным кивком. И, дождавшись, когда она отпустит его шею, оставил её одну.
Карина вздохнула. Удобнее легла и посмотрела в окно. Небо вновь заполонили серые тучи. Наверное, опять будет дождь. Скоро уже осень. Пора будет подводить итоги, прощаться с теплом и думать о новогоднем желании. Столько планов и мечтаний было. Столько иллюзий. И всё рассыпалось прахом в один момент. А новое почему-то построить у неё не получается. Может, время ещё не пришло? Может, мало она потосковала после разрыва?..
***
Дождь
Перевернувшись на другой бок, она стала равнодушно смотреть на стену. Подняла руку, коснулась кончиками пальцев белой поверхности, а потом зачем-то и поковыряла ее ногтем.
Вздохнула. Да пошло оно всё к черту!
Резко поднявшись с кровати, она тут же назад опустилась: совсем забыла о травмированной ноге. Пришлось перевести дыхание и дождаться, когда боль утихнет. И только потом, не спеша, вышла из комнаты и похромала к лестнице. Пока спускалась вниз, мысленно обругала себя всеми известными матерными словами. Остановилась. Отдышалась и задумалась. Она знала, что спальня Павла находится на первом этаже, но какая именно — нет. Черт подери. И что теперь ей делать?
Села на нижнюю ступеньку. В задумчивости пожевала губу. Ничего умного в голову не пришло. Что ж, значит, сейчас она пойдет в кухню, чтобы заесть свое поражение, а затем снова сделает подъем на Эверест, то есть вернется в свою комнату.
А в кухне ее ожидал сюрприз: тетушка сидела за столом и пила чай, вприкуску с конфетами, конечно. Появлению Карины сначала обрадовалась, а потом и пожурила ее, что бродит она по дому, когда стоит поберечь ногу.
— Я как раз за мазью. Вы обещали, — нашлась с ответом Карина. Да, лгать нехорошо, но иногда очень нужно.
Тетушка встрепенулась. Теперь уже себя тихонько начала отчитывать. В аптечке нашла нужный тюбик и вручила его Карине.
— Большое спасибо! — искренне поблагодарила та. Помялась. — А где комната Павла? — все же робко спросила она.
— Да справа от лестницы, — удивленно ответила Анна Евгеньевна, заинтересованно глядя на нее.
— Спасибо! Мне просто нужно сказать ему о наших планах на завтра, — начала она оправдываться. И зачем, спрашивается?
Тетушка важно кивнул, мол, верю тебе, детка. Но выражение глаз не изменила. А Карина помялась еще мгновение и, пожелав ей сладких снов, ушла. За порогом кухни облегченно выдохнула. И чего она так разволновалась? Оглянулась назад, но дальше думать над этим не стала. Сжимая в кулаке тюбик, другой рукой опираясь о стену, похромала в нужном направлении.
Перед заветными дверями остановилась. Протяжно выдохнула, и только после этого постучала. Однако разрешения войти не стала ждать: повернула ручку и толкнула дверное полотно внутрь. Переступила порог и подняла свой взгляд, чтобы увидеть Павла, лежащего на кровати. Одна рука его была вытянута вдоль тела, другая — заброшенная за голову. Ноги скрещены в лодыжках. А вот удивленный взгляд приклеен к ней.
Карина мягко улыбнулась. Закрыла за собой дверь и, морщась от боли, продолжила свой путь. Осталось совсем немного. Параллельно она еще успела рассмотреть комнату. Как сестра-близнец ее спальни. Правда, ноутбук у Павла большего размера. Именно по нему Павел
— Ты что-то хотела? — наконец отмер хозяин комнаты. Однако позы своей не изменил. Или лень, или сильно устал за вечер носить ее на руках.
— Да. Мне скучно.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовался он, выгнув одну бровь.
— Ничего, — покачала головой Карина. Остановившись у кровати, она тщательно присмотрелась, а потом поставила одно колено на матрас.
Павел выгнул вторую бровь, но промолчал, глядя, что будет дальше. Карина же перелезла через его ноги и устроилась у него под боком. Голову положила ему на грудь. И обняла поперек талии. Брови Павла взлетели еще выше. Однако он так и продолжал молча смотреть теперь уже на ее макушку. Карина же довольно выдохнула и затихла, сконцентрировав свое внимание на экране ноутбука, где мелькали картинки фильма. Конечно, спокойствие ее было притворным. В груди учащенно билось сердце. Так что пришлось дышать через раз, чтобы утихомирить его. И еще Карина радовалась каждой минувшей минуте. Кажется, Павел не спешил отталкивать ее и выгонять. А через пять минут она вообще успокоилась.
Фильм оказался скучным. Или ей так показалось потому, что она не видела начала. Или же он на самом деле был скучным. Рассуждения, философия, поиск себя и нелепых ответов. Но Павел его смотрел молча. Наверное, ему нравилось такое кино, раз выбрал его для просмотра. И это было очередным подтверждением, что они с ним как небо и земля — не совместимы. Но, несмотря на этот печальный факт, уходить от него не хотелось. У него под боком было уютно и умиротворенно. Под ухом слышалось тихое и размеренное сердцебиение. Она дышала приятным запахом мужского геля для душа. А ее рука, что обнимала его, могла похвастаться тем, что иногда, словно случайно, поглаживала натренированный бок…
Фильм подходил к концу, когда Карина уже не смогла бороться с сонливостью, которая окутала ее, и уснула. Она сладко засопела, крепче прижимаясь к боку Павла и слабо улыбаясь во сне…
Он некоторое время лежал, пытаясь игнорировать ее присутствие. Потом, когда понял, что она ушла в глубокий сон, подумывал отнести ее в её комнату. Но отмел эту мысль, аргументируя, что она может проснуться от его манипуляций. Осталось два вариант: уйти самому или оставить все как есть. Что выбрать? Еще несколько месяцев назад он, не раздумывая, выбрал бы первый вариант. Да и не пришла Карина к нему тогда. Тем более так нагло не устроили бы у него под боком. Она тогда никого другого не видела, кроме своего обожаемого Виталия. А теперь… Ему не хотелось быть мужчиной на замену. Не хотелось быть просто курортным романом. Или лекарствами. Особенно для неё не хотелось быть всем из перечисленного. Но Карина упорно продолжала гнуть свою линию. А он…
Высвободиться из ее объятий ему не составило труда. Выключив ноутбук, он, не оглядываясь, вышел из комнаты и побрел в кухню. Отыскав там запасную пачку сигарет, прихватил с собой и зажигалку. А потом, подумав, сделал себе сладкого черного чая. Взяв все это, вышел на крыльцо. Сел на верхнюю ступеньку, отставил большую кружку в сторону и закурил. Первую затяжку сделал с наслаждением. Даже глаза зажмурил. А потом наблюдал, как рассеивается дым в сумерках тусклого фонаря. Еще раз затянулся и повторил наблюдения. Правда, после третьего, вспомнил о напитке. Хлебнул. Улыбнулся приятному контрасту: горький вкус никотина и сладость чая.