Лето наших надежд
Шрифт:
Этим утром бегаю я без остановок, тщательно слежу за ритмом и дыханием, так что к концу тренировки вместе с приятной усталостью ощущаю мощный прилив энергии. Никаких нежданных гостей на новом маршруте я не встречаю и в лагерь возвращаюсь в приподнятом настроении.
И чего я так загоняюсь, в самом деле? Это просто обыкновенная девчонка.
Когда иду мимо столовой, внезапно замечаю знакомую светловолосую голову у стенда с картой «Синички». Хорошее настроение улетучивается, сменяясь другим, более глубоким и гораздо более тревожным чувством. Сердце пропускает удар, желудок
Самым правильным в этой ситуации будет пойти в свой отряд, не задерживаясь на бессмысленный обмен колкостями, головой я это понимаю, но ноги сами ведут меня к Александровой. Она как магнит, к которому меня тянет с невероятной силой. Да и не бегать же мне от нее, в самом деле. Тем более, не помешает предупредить ее, чтобы к Матвею не лезла. Зачем оттягивать то, что я и так собирался сделать?
– Не спится? – спрашиваю я вместо приветствия, останавливаясь в паре метров от нее.
Девчонка дергается и резко оборачивается, явно застигнутая врасплох моим появлением.
– Я тут… – она смущенно улыбается и небрежным жестом отводит с лица выгоревшую прядь волос. – Привет. Не спится, да. А ты?..
– А я бегал.
На мгновение между нами повисает неловкая пауза. Александрова нервно вертит тонкое колечко на мизинце и смотрит куда угодно, но только не на меня, я же наблюдаю, как ее молочные щеки медленно покрываются краской. Занимательное зрелище.
– Я хотела устроить квест для девочек, – произносит она, первой не выдерживая молчания. – Безумно хочу спать, но я так загорелась идеей, что не смогла оставаться в кровати ни секундой дольше. Вот, пришла к карте, чтобы маршрут набросать.
Меня словно током прошибает. Не выспалась она, твою мать. Хоть бы постеснялась мне говорить об этом!
– Удивительная самоотверженность, – цежу я сквозь плотно сжатые губы, сканируя ее лицо.
От моей грубости фиалковые глаза удивленно распахиваются, а между аккуратных бровей появляется морщинка.
– Что ты хочешь этим сказать?
В ожидании ответа, Александрова прячет руки в карманы коротко обрезанных шорт. Мои глаза не упускают ни малейшего движения – я вижу, как от ее манипуляций натягивается плотная ткань на бедрах, а на футболке, заправленной в шорты, появляется новая складка. Это какая-то изощренная форма мазохизма – изучать ее фигуру, но когда ты начал, остановиться почти невозможно. Поэтому мой взгляд поднимется выше – к округлой груди, потом скользит по скромному вырезу футболки и замирает на плавной линии шеи. Как же бесит, что все в ней так идеально!
– Держись подальше от Матвея, – выталкиваю свое предупреждение. – Он не для тебя.
Мне кажется, что на мгновение девчонка лишается дара речи. Выглядит настолько обескураженной, что я начинаю сомневаться в достоверности своих предположений. Но уже следующая фраза ставит все на свои места.
– Моя личная жизнь – это не твое дело. Впрочем, Матвей тоже взрослый мальчик, – с сарказмом говорит она, мятежно вздергивая подбородок. – Без тебя разберемся.
– Кто он для тебя? – рычу я, поражаясь собственной злости. –
Ее глаза темнеют, но понять, что в них прячется – вина, стыд или обида, – я не могу.
– Здесь бы подошло слово «друг», но тебе этого, конечно, не понять, – огрызается она, метая в меня импровизированные молнии. – Господи, что наговорил тебе Вадим, что ты такого обо мне мнения?
Имя Вадика, неосторожно сорвавшееся с ее губ, распаляет меня еще сильнее, но накатившая волной ярость чудесным образом прочищает голову: я понимаю, что мне пора закругляться. Искушение схватить Леру и заставить ее замолчать любыми способами становится чересчур сильным, а к возможным последствиям этого физического противостояния я пока точно не готов.
– Я тебя предупредил, – бросаю холодно и отворачиваюсь.
– А то что? – несется мне в спину.
А то, сука, мы оба горько пожалеем.
9
– У тебя что-то случилось?
Я поднимаю глаза от тарелки с обедом и хмуро смотрю на Пашу, который лихо перекидывает ногу в модном кроссовке через лавочку и усаживается за стол напротив меня.
– Нет, с чего ты взял? – говорю подчеркнуто спокойно, чтобы не вызвать лишних подозрений, но по выражению лица приятеля вижу, что он мне не верит.
Паша всегда отличался особой наблюдательностью. Матвей не такой – он невнимательный и порой ветреный, а этот если вцепится в тебя – не отстанет, пока не выяснит, в чем дело.
– Все утро хмурый и нелюдимый, а наши мальчишки, между прочим, двадцать минут назад сделали всех в состязании по стрельбе из лука и взяли десять очков.
Делаю попытку улыбнуться, но выходит лишь кривая гримаса. Отряд молодец, и в любой другой день я бы за нас порадовался, но сейчас не могу. Голова забита мыслями об Александровой и нашей утренней стычке. Вот что она за девка такая? Все отравляет своим присутствием. Даже родную «Синичку», с которой у меня связано столько теплых воспоминаний, смогла изгадить.
Когда я вернулся с пробежки, Матвей все еще спал. Он пропустил завтрак. Александровой на нем я тоже не видел. Впрочем, и на стрельбище, где проходило состязание по стрельбе из лука, никто из них не явился. В конец измаявшись от мысли, что они могут быть вместе, я оставил отряд на изумленного Пашу и ушел проветрить мозги за территорию лагеря. И вот теперь он и его любопытство настигли меня за обедом в столовой.
– Нормально все, – бурчу я, вгрызаясь зубами в бутерброд, вкус которого даже не чувствую.
– Как скажешь, – иронично тянет Паша, стреляя в меня глазами, а потом быстро переключается на другой вопрос: – Руководство попросило нас синхронизировать списки выходных на ближайшую неделю. Матвей хотел в понедельник поехать в город. Я думал про четверг. Ты же ближайшую субботу бронировал, если не ошибаюсь?
– Угу, – отвечаю угрюмо.
Суббота – это встреча с Таней. Встреча с Таней – почти стопроцентный секс. Секс – то, что мне как воздух необходимо, чтобы сбросить напряжение. Я, черт возьми, живу, чтобы наступила суббота.