Лето наших надежд
Шрифт:
– Кто-то же должен проследить, чтобы ты на танцах не облажался, – а потом серьезнее добавляю. – Как обстановка?
– Рабочая. Пока все друг к другу присматриваются, – комментирует Матвей. – Но чувствую, уже на следующей неделе парочки по кустам ловить будем. Наш ушлый Коля Попов явно клеит малышку из тринадцатого. Сам понаблюдай, как он ее обхаживает. Этот в лагере второй год – знает, как тут все устроено.
Я улыбаюсь, вспоминая, как в прошлом году мы с Матвеем спалили нескольких парней, подглядывающих за девчонками в душе, а потом прервали одну парочку, явно жаждущую лишить друг друга обоюдной
Пока я предаюсь воспоминаниям, Ваня вместо блевотной попсы ставит популярный танцевальный трек, и народ, до этого тусящий на лавках и по углам, дружно высыпает на танцпол. Александрова тоже тут – танцующей походкой направляется к центру в компании девчонок из своего отряда и, уловив ритм, начинает подкачиваться под музыку.
Я вообще не собираюсь на нее смотреть – это мой план на вечер. Поэтому разворачиваюсь к танцующим спиной и собираюсь завести разговор с парнями.
– Может, на завтра запланируем игру в баскетбол? – предлагаю Матвею. – Разделимся на команды, парнишек в деле посмотрим.
– Хорошая идея, – соглашается друг, но на меня даже не смотрит – его глаза прикованы к танцполу. И отчего-то у меня нет ни малейшего сомнения, что, а точнее, кто, вызвал у него такой горячий интерес.
– А Лера хороша, – с глупой улыбкой говорит напарник.
– Согласен, – откликается Паша. – Ты уже фронт проверил? Свободна?
– Как раз собираюсь это сделать, – говорит Матвей, отделяясь от нашей компании и двигая в сторону тацующих.
Проследив за ним, я нахожу взглядом Александрову. С раздражением признаю, что двигаться она умеет – это я помню еще с того времени, как она встречалась с Вадиком и как-то раз мы вместе пошли на вечеринку. Лера танцевала весь вечер, а я, чтобы в открытую не пялиться на нее, был вынужден час выслушивать пустую болтовню какой-то незнакомой девки.
Конечно, сейчас все иначе. Я старше и в состоянии контролировать себя. Поэтому, приняв подчеркнуто равнодушный вид, слежу за ее плавными движениями и невпопад думаю, что если в следующий раз она прогнется еще сильнее, то в глубоком вырезе легкого желтого платья будет заметна ее грудь.
Глубоко втягиваю воздух, чтобы успокоиться, и неверной рукой провожу по волосам. В штанах жарко и тесно, горло похоже на выжженную солнцем пустыню. И все это от простого наблюдения за тем, как стерва танцует! Дичь какая-то. Пойти, что ли, попить.
Когда через пять минут я возвращаюсь на дискотеку, предварительно вылакав литр минералки, по воздуху плывут тягучие аккорды популярной баллады. Матвей в центре площадки танцует с Лерой, бесстыдно поглаживая ее по спине. Паша о чем-то треплется с новенькой вожатой из отряда малышей. А стоит мне остановиться, ко мне тут же спешит Лариса.
– Потанцуем? – спрашивает она, призывно хлопая ресницами.
Хочу ее технично послать, но в поле моего зрения вновь попадают руки Матвея, хамовато лапающие Александрову. На языке появляется странная горечь, которую мне хочется затушить еще одним литром минералки, а пальцы рефлекторно сжимаются.
– Пошли, – говорю раздраженно.
Она с готовностью цепляется за мою ладонь и тащит на танцпол. Потом обвивает руками за шею и жмется ко мне всем своим тощим телом.
Несмотря
При мысли о Тане внутреннее напряжение немного отпускает, но ненадолго, потому что в следующее мгновение я ловлю на себе заинтересованный взгляд Александровой. Она испуганно распахивает фиалковые глаза, словно я застал ее на месте преступления. Легкая улыбка, которая до этого момента играла у нее на губах, медленно угасает. Она сглатывает раз, второй, третий, облизывает кончиком языка губы, а яркий румянец на ее щеках становится заметен даже в неярком освещении на стадионе.
Я невпопад думаю о том, как она выглядит во время секса. Почему-то подозреваю, что почти также. Сука.
В этот миг что-то происходит между нами – пространство словно сгущается, как бывает перед штормом, и я отчетливо ощущаю связь. Интуитивную, энергетическую, даже физическую, которая отдается мощным всплеском желания в моем теле, столь сильным, что мне приходится отстраниться от Ларисы, чтобы она ничего не заметила и, не дай бог, не приняла это на свой счет.
Эта игра в гляделки длится между мной и Александровой секунд десять, не больше. Потом Матвей что-то шепчет ей на ухо, и Лера, словно очнувшись, отводит взгляд. Я тоже возвращаюсь в реальность, в которой Лариса опять едва не лежит на мне, протирая своей щекой мою грудную клетку. Демонстративно отодвигаюсь от нее и уже хочу сказать, чтобы отвалила, но ее спасает то, что медляк благополучно заканчивается, и я могу уйти, не устраивая сцену.
До конца вечера я больше не танцую. Сижу на трибуне, с которой видна вся танцплощадка, слежу за своими ребятами. За Александровой следить у меня нет никакого желания, но почему-то я знаю, что она сегодня нарасхват – танцует с Ваней, потом еще раз с Матвеем и даже с особенно ушлым парнишкой из моего собственного выводка.
Мне до этого нет никакого дела, поэтому, как только часы показывают 21.30 и ди-джей объявляет последний танец, я тут же собираю отряд и, невзирая на желание мальчишек задержаться, веду на базу с зеленым флагом.
Перед тем как уйти, бросаю последний взгляд на танцпол. Александрова в объятиях Вани медленно покачивается под самую тошнотворную мелодию вечера, а у меня вновь отчаянно чешутся руки кому-нибудь вмазать. Сука, вот что это за чувство? Неужели, именно так чувствовал себя Вадик, видя эту девчонку с другим?
7
Несмотря на эмоциональную и физическую усталость, заснуть мне удается не сразу, и в этом я виню белокурую стерву, которая второй раз непрошено ворвалась в мою жизнь, чтобы все испортить. Подумать только, несколько дней назад я наивно радовался возможности спокойно отдохнуть в «Синичке», а теперь спокойствие мне только снится. Да и снится ли, если я вторую ночь подряд просыпаюсь в темноте с неясным предчувствием надвигающейся катастрофы и потом долго лежу, воображая всякую ерунду?