Лето ночи
Шрифт:
Дейл присел и коснулся растения, затем поднес пальцы к глазам. Они казались покрытыми слабым налетом ржавчины, который тут стек вместе с дождем.
Кровь Дуэйна? Сама эта мысль была непереносима. Дейл встал на ноги и двинулся по кромке, стараясь держаться внутри круга вытоптанных стеблей. Перед его глазами предстала картина страшного хаоса, и мальчик вспомнил подслушанный им разговор отца с матерью. Отец сказал, что Барни жаловался на патрульных полисменов и добровольную пожарную команду, которые так вытоптали место действия, что воссоздать картину происшедшего теперь совершенно невозможно. «Воссоздать… – подумал Дейл. – Довольно странное слово для
Что мы ищем? – прошептал Майк, стоя ярдах в двадцати от него. – Тут все вытоптано.
– Ты продолжай смотреть внимательно, – шепнул Дейл в ответ. – Мы узнаем, что искали, когда найдем.
Он шагнул в гущу кукурузы, за полицейское ограждение.
Уже через пять минут он обнаружил то, что искал, – всего в десяти ярдах от проплешины. Разглядеть что-либо на земле было трудно из-за листьев густо растущей кукурузы, но вдруг Дейл споткнулся обо что-то и наклонился посмотреть, что это было. Потом махнул рукой Майку, чтобы тот подошел. Оба опустились на колени, дождь барабанил по листьям рядом с их головами.
– Дыра, – шепнул Дейл и попытался ладонями измерить ее величину.
Получалось, что дыра была диаметром примерно в один фут, но земля вокруг нее была сбита в комья и выглядела какой-то странной. Дейл сунул было руку внутрь, но Майк быстро схватил и вытащил ее обратно.»
– Не делай этого.
– Почему? – удивился Дейл. – Я просто хотел посмотреть, нет ли внутри паука. Он как раз там и сидит. Вот, проверь сам.
Майк покачал головой.
Края этой дырки тоже довольно странные, – продолжал Дейл. – Какие-то твердые. И вся она будто бы изборождена изнутри. Давай посмотрим, нет ли здесь еще таких дыр.
Он поднял голову. На ферме Макбрайдов не замечалось ни малейшего движения, но у Дейла было чувство, что за ними кто-то пристально наблюдает.
Они нашли еще шесть дыр. Самая большая – около восемнадцати футов в диаметре, самая маленькая была не шире норы суслика. Расположение их выглядело довольно случайным, хотя большинство дыр находились ближе к ферме, по обе стороны от проплешины в кукурузе.
Дейл хотел было заглянуть в сарай и посмотреть, там ли комбайн.
– Какого дьявола… Зачем тебе это надо? – прошептал Майк, пригибая голову приятеля ниже.
Они подобрались довольно близко к ферме и теперь могли даже разглядеть цифры на бирках, привязанных к шеям нескольких коров, стоявших позади амбара.
– Я просто хотел… мне нужно… Дейл умолк и затаил дыхание.
Звук захлопнувшейся двери заставил обоих мальчиков броситься ничком на землю между рядами. Вскоре они услышали рокот мотора.
Дождь тем временем как-то незаметно закончился. Воздух еще сочился тонким туманом, но с неба уже не лило.
– Он уехал по подъездной дороге, – по-прежнему шепотом сообщил Майк. – Но мне кажется, что кто-то здесь есть. Дуем обратно в лес.
– Я только загляну в сарай, – шепнул Дейл в ответ и начал подниматься.
Майк дернул его вниз.
– Я уже видел такие штуки раньше.
Дейл опять присел и вопросительно глянул на друга.
– Какие штуки?
– Дыры. Эти туннели. Где?
Майк отвернулся и двинулся прочь от фермы. Пошли обратно – и я тебе все расскажу.
Он не мешкая исчез в рядах кукурузы.
Дейл на мгновение заколебался. До сарая было всего около сотни футов. Ощущение, что на него смотрят – следят за ним, – по-прежнему было очень сильным, но не менее сильным было и желание взглянуть на комбайн. Это отнюдь не было проявлением нездорового любопытства. От одной только
Дождь припустил снова. Дейл глянул на юг, нашел глазами мелькавшую среди стеблей накидку Майка и двинулся следом.
У него еще будет время.
Глава 21
Дождь лил не переставая три недели. Каждое утро безоблачное поначалу небо заволакивало тучами и после недолгой борьбы стихий где-то к десяти утра начинало накрапывать, а к полудню с потемневшего и низко нависшего неба дождь уже лил как из ведра.
Бесплатные сеансы были отменены и двадцать пятого июня, и второго июля, хотя в последнюю субботу небо было чистым, а вечер тихим и спокойным. На следующее утро дождь начался опять. За пределами Элм-Хейвена голодная иллинойсская земля жадно впитывала влагу и требовала еще и еще, становясь все чернее и чернее. Если на территории большей части Америки фермеры обычно говорят: «К четвертому июля кукуруза по колено», то в центральном Иллинойсе эта поговорка звучит уже так: «К четвертому июля кукуруза по пояс». Однако этим летом к четвертому июля колосья доставали даже до плеча.
Праздник выпал на понедельник, и хотя взрослые явно наслаждались столь редкими трехдневными каникулами, их радость была омрачена дождем, из-за которого отменили городской парад и вечерний фейерверк. Шоу с фейерверком не было предусмотрено городским бюджетом, но по вековой традиции люди запасались фейерверками, сигнальными ракетами и шутихами и шли с ними на школьный двор. В этом году туда тоже пришли несколько семей, но поднялся такой сильный ветер, к тому же принесший с собой ночную грозу, что никаких усилий потенциальных гуляк не хватило бы на то, чтобы зажечь спичку или запалить бикфордов шнур.
Дейл и Лоренс со своего крылечка глазели на сверкавшие молнии, которые вполне заменили фейерверк. Молнии, вспыхивавшие на юго-западе, выделяли темные силуэты деревьев, вычерчивали контуры щипцовых крыш и освещали угрожающе огромную массу Старой центральной. В интервалах между разрядами школа будто светилась изнутри едва различимым фосфорическим сиянием, которое бросало на спортивные площадки зелено-синие отблески и, казалось, создавало поле статического электричества вокруг древних деревьев, стоявших возле здания. Один из этих вязов рухнул прямо на глазах Дейла и Лоренса как раз вечером четвертого июля. Попала ли в него молния, или он упал сам, сломленный порывом ветра, мальчики не поняли. Даже на расстоянии шестидесяти ярдов звук был оглушительным. Дерево треснуло точно посередине, и половина его осталась стоять вертикально, подобно обломанному уродливому зубу, в то время как крона с листьями, живая его часть, упала на землю как подрубленная.
Как только гроза закончилась, Дейл и Лоренс пошли в дом. Захватив несколько шутих и огненных гусениц, они вернулись на крыльцо и стали их запускать с каменных ступеней. Но дул холодный ветер, да и душа у них что-то не лежала к этому занятию.
За городом, в той тишине, которая всегда кажется бездонной после шума грозы, зерно на миллионах акров поднялось, образовав плотную массу зелени, превратившей окружные дороги в коридоры, лежащие между высокими стенами. Горизонт исчез из поля зрения. Зелень словно бы высасывала солнечный свет дня, и самое яркое пятно в городе становилось не более ярким, чем самая глубокая тень под вязами.