Лето ночи
Шрифт:
Держали Дуэйна по меньшей мере четверо. Костлявая рука давила на лицо, вжимая щекой в грязь. Дуэйн укусил эту руку и почувствовал, что воняет она как дохлый цыпленок, неделю провалявшийся на солнце. Мальчик сплюнул и почувствовал, как его зубы впились в кость. Но хватка не ослабла. Перед его глазами мелькнуло женское лицо, изъеденное проказой и тленом.
«Это всего лишь кошмарный сон», – уговаривал он себя, точно зная, что на самом деле это не так. Что-то – на этот раз не змей, – рыча как бешеная собака, глодало его здоровую ногу.
«Уитт, –
Кто-то наклонился над его головой и встал тяжелым ботинком на лицо, заталкивая его в грязь. В голову впивались короткие стебли кукурузы. Звуки, которые он слышал, казалось, исторгались из глотки кота, подавившегося клочком меха.
Еще какой-то звук… Весь мир выл, рычал и кружился вокруг него. Но даже балансируя на грани сознания и понимая, что теряет разум настолько же от боли и страха, насколько от потери крови, Дуэйн узнал этот шум.
Заработал мотор комбайна. Громадина надвигалась на него из темноты. Дуэйн слышал, как машина вырывает из земли стебли, разрубает их, как лязгают цепи, передавая их дальше, на валки. Теперь воздух был наполнен не только зловонием разложения, но и запахом свежескошенной травы.
Дуэйн старался подняться на ноги, отбивался, пытался высвободить хоть одну руку, чтобы вцепиться в нависшие над ним силуэты и сбросить с себя неимоверную тяжесть. Ботинок еще сильнее надавил на лицо, втаптывая его в грязь. Мальчик услышал, как хрустнула скула, но продолжал бороться с бешеной силой.
Рядом что-то шевельнулось, обдав Дуэйна новым облаком зловония, где-то в недостижимой вышине сверкнули звезды… В следующее мгновение грохот комбайна заполнил весь мир…
Когда ботинок наконец убрали с его виска, Дуэйн на долю секунды приподнял голову.
Что-то разрывало ему ноги, неумолимая сила подняла его, перевернула, потащила в жуткую мясорубку, приближение которой он чувствовал каждой клеточкой своего тела.
Но в эту долю секунды, в это кратчайшее из мгновений свободы, когда он вновь обрел способность видеть звезды, Дуэйн обратил к ним лицо и не отвернул его даже при виде надвигающейся тьмы…
В Элм-Хейвене Майк О’Рурк заснул прямо на стуле около окна в бабушкиной комнате. Бейсбольная бита лежала у него на коленях. Внезапно его разбудил какой-то шум.
В южной стороне города Джим Харлен проснулся от ночного кошмара и сел, уставившись в окно. В комнате было темно. Рука болела в самой кости, и привкус во рту был ужасный. Он понял, что проснулся от какого-то отдаленного, но мощного звука.
Кевин Грумбахер крепко спал, когда что-то вдруг заставило его буквально подскочить в постели. Он сел, задыхаясь в стерильной чистоте своей спальни. Что же разбудило его? Кевин прислушался, но ничего не услышал, кроме ровного гудения кондиционера, встроенного в вентиляционное отверстие. Но это повторилось снова. И снова.
Дейл проснулся от страха, точно такого же, какой охватывал
Дейл откинул одеяло и сел, не понимая, что могло разбудить его.
Звук повторился. Ужасный, эхом отдававшийся в самых глубинах мозга. Дейл посмотрел на брата и увидел, что тот заткнул уши и с ужасом смотрит на него.
Значит, он тоже слышал…
Вот опять. Колокол… Громкие, гулкие удары, гораздо более мощные, чем удары колокола церкви в Элм-Хейвене. Разбудил Дейла первый удар. Второй эхом прокатился во влажном мраке. Третий заставил мальчика отшатнуться, зажать уши и нырнуть в кровать, как будто от этого можно было спрятаться. Он ожидал, что сейчас в комнату прибегут мать с отцом, раздадутся крики соседей… Но вокруг стояла тишина. Не было никаких звуков, кроме ударов колокола, и никто, кроме них с братом, не слышал этого жуткого гула.
Колокол, казалось, был здесь, рядом с ними, в этой комнате. Он пробил в четвертый раз, затем в пятый… Пока не пробил полночь.
Глава 20
О случившемся Дейл узнал в субботу утром, когда играл с ребятами в бейсбол. Мимо на своих дорогих велосипедах проезжали Чак Сперлинг и его друзья.
– Эй, твой дружок Дуэйн подох! – крикнул Чак Дейлу, стоявшему на питчерской горке.
Дейл недоуменно уставился на Сперлинга.
Ты что, псих? – наконец выговорил он, чувствуя, как внезапно пересохло во рту. Затем до него дошло то, что он только что услышал. – Ты говоришь о дяде Дуэйна – так?
– Не-а, – равнодушно бросил Чак. – Нет, я говорю не о его дяде. Он-то помер еще в прошлый понедельник – правильно? Я говорю о Дуэйне Макбрайде. Это он подох. Все равно как собака, которую переехала машина.
Дейл открыл было рот, но не нашелся что сказать. Попытался было сплюнуть, но во рту не оказалось ни капли слюны.
– Ты чертов врун! – выпалил он наконец.
– Нет, – вступил в разговор Диггер Тейлор, сын владельца похоронной конторы, – он не врет.
Дейл моргнул и снова перевел взгляд на Сперлинга, будто тот был единственным, кто мог прекратить эту глупую шутку.
– Без вранья, – сказал Сперлинг, подбросив в воздух и снова поймав мяч. – Отца Диггера сегодня вызвали на ферму Мак-брайдов. Толстяк свалился в комбайн… в самую что ни на есть середку. И сегодня его битый час соскребали со всяких там шестеренок. Размолотило твоего приятеля на кусочки. Правда ведь, твой отец сказал, что его даже нельзя будет хоронить в открытом гробу, да, Диггер?
Диггер не ответил. Он в упор смотрел на Дейла ничего не выражающими бледно-голубыми глазами. Чак Сперлинг продолжал подбрасывать и ловить мяч. Забери свои слова обратно!