Лето патриарха
Шрифт:
– Добрый день, молодые люди! Надеюсь, вы вспомнили меня. – поздоровался Макс и широко улыбнулся. – У меня для вас есть предложение, которое может изменить все в вашей жизни. Никто никого неволить не будет. Не примете – вас обратно доставят публичные авиакомпании, по прежней схеме после пяти дней отдыха за мой счет. Если кто-то против, прямо сейчас прошу выйти из зала. И вас никто никогда не побеспокоит, но одновременно вам более никто и ничего не предложит. У вас три минуты.
Зал зашевелился и пятеро выскочили из зала.
– Ну а теперь я не буду разливаться мыслью по древу. Вы все сейчас получите сообщение. которое самоуничтожится через пять минут на те планшеты, которые вам выдали при входе. Там будет короткая информация и предложение вам всем лично. Если вы его не примете, то просто кладите планшеты на стол и выходите из зала. И мы более не увидимся. Надеюсь, никогда. Гаджетов на вас нет и вы не сможете ничем доказать нашу встречу. Для всех меня
Через пять минут в зале осталось семь человек. Макс спокойно глядел зал и сказал, что ждет всех оставшихся завтра в 8 утра на пирсе марины острова. Подробности будут потом. И вышел из зала.
Наутро во всех газетах, медиаплатформах и соцсетях мира было напечатано сенсационное сообщение, что дважды нобелевский лауреат нашел свою планету для жизни и ищет себе сторонников для её развития. И вообще он живет уже там и сюда прилетел по случаю набора персонала.
В то же утро семь оставшихся сели в лодку и отойдя на примерно 12 миль от острова были подхвачены антигравом и растворились в океане. Лодку направили обратно к острову.
Так как подтвердить сказанное заявившим было нечем, журналисты засыпали вопросами тех, кто вышел из зала. И техперсонал отеля и зала для конференций. Никто никого не видел. Зал сняла местная компания для проведения конференции по заказу какой-то крупной иностранной компании. Юсупова никто не видел. Так что как эти заявления воспринимать никто так и не смог понять. Все бывшие ученики сели в лужу. И когда они это поняли было уже поздно. Второго приглашения уже не будет. Они то знали цену слов своего шефа. И вечером они собрались на террасе отеля для разбора полетов. Быстро выяснив, кто был зачинщиком обструкции шефа выгнали данного персонажа с собрания. И тогда взял слово один из лучших учеников школы Конрад Столяров.
– Коллеги! Нам сейчас наглядно показали, что мы идиоты и ничему так и научились. Наш учитель прилетел к нам и выдал нам предложение. Мы все получили положение в обществе и миллионные зарплаты благодаря ему и его системе обучения. Мы все получили выходное пособие от него для обустройства в жизни. И это были для нас всех не копейки. Он нам не обещал золотые горы, а только много работы. Нас сюда привезли за его счет и мы обосрались все тут сидящие. Мы его выдали и его планы. Мы повелись на какие-то слухи и не включили голову. Это не то чему нас учили. Шеф всегда нам повторял включать голову и думать. И подумать мы уже бы могли после такого щедрого предложения, как полет на Фиджи. И он нам предложил развивать новую планету. Не район или регион – планету, где сегодня живет под 250 человек всего. И мы отказались. Это пиз..ец. Я сам не понимаю, что меня отвергло от такого предложения. Мне моя работа нравится, но такого мне никто и никогда не предложит.
Народ подавлено молчал так как понимал, что он прав. И они понимали, что второго раза не будет. И все разошлись на подумать и назначили встречу через два дня на той же террасе.
В Администрации Президента России было суетно. Все носились с бумагами. Работали копировальные машины, гудели компы, сотрудники мельтешили по своим делам, кто-то в столовую, кто в буфет или в кафе неподалеку от Старой площади. А у главы Администрации был черный день. Объявился Юсупов, которого они пытались задавить еще десять лет назад, но он исчез. Тогда его так и не нашли. И счета его не нашли …ничего. Патентами владели крутые фонды. Производства в России закрылись. Китай продолжал делать доски по лицензии. Сормово загнулось. Запчасти перестали производить и не было поставки. Над Россией стали смеяться. Её все поносили, что не сумели сохранить одного ученого, который давал под тридцать процентов ВВП страны. Реакторы, которыми все гордились перестали производить. Космос так и остался на стадии МКС. Туда даже электростанцию на смогли поставить, как на МИРе. Армия разваливалась. На новые разработки денег не давали. ЦБ и Минфин совсем загнали бизнес под шконку. Все планы на новое президентство у старого главы администрации полетели в сортир. А какие были планы нагнуть Юсупова и получить все его наработки, кинув кость в виде процентов от прибыли. Ему бы хватило.
Новый Президент начал задавать неудобные вопросы. Отбиваться стало тяжелее. Его заначки в зарубежных банках висели на волоске. Сам он не мог управлять этими средствами и пришлось отдавать на откуп управляющим, а он никому не верил. Но он верил во власть бюрократии и знал, как все у него работает. И мог похоронить любой проект под кучей бумаг или экспертных оценок и выводов комиссий. Но задавить информацию в интернете он не мог. И когда высветилось появление Юсупова на горизонте он тут же позвонил в ФСБ и попросил отследить его следы, на что, к его удивлению получил отрицательный ответ или наличие распоряжение Президента. Ему вдруг стало нехорошо. Обычно ему не отказывали. Его аппаратный вес был весьма высок. С его узкой грудной клеткой и худым телосложением н всегда страдал в присутствии мощных мужчин. И он старался всегда брать умом и изворотливостью.
Он просто почувствовал, что подули другие ветры. Матерые бюрократы всегда чуют перемены. Но что с этим делать он просто не знал. Его знания бюрократического механизма тут не мог помочь. И он растерялся. Ведь тут же не написать отчет или бумажку в секретариат. Тут что-то надо было делать. А сам он что-то делать не умел. Только через аппарат. Но аппарат не умел думать.
Новый Президент получил с утра свою папку с выдержкой из новостей, развединформацией и аналитикой по многим статьям. Позавтракав в своем особняке в Барвихе, он принялся за информацию. У него час перед выездом в Кремль. Все по часам. Сначала разведка – он сразу обратил внимание, что был доклад по появлению Юсупова на линии горизонта. Он проявился на островах Фиджи на конференции топ менеджеров. Там он предложил топ менеджерам присоединится к проекту освоению новой планеты и потом бесследно исчез, а с ним 7 топ менеджеров. Остальные отказались давать комментарии и улетели оттуда немедленно после встречи. Никаких подтверждений не было представлено, кроме показаний пары топов, которые сразу отказались участвовать в таком эксперименте. Остальные не смогли подтвердить, что это был именно Юсупов. Был похож, но они не поверили. И все. Ни фото, ни еще чего не было предоставлено. Аналитику он обычно просматривал в машине и взял дайджест из прессы. Так были просто кричащие заголовки всех газет, что наконец-то Юсупов открылся и вышел в свет. Но тоже ни фото – ничего. Он распорядился подготовить ему папку с делом Юсупова по его приезду в Кремль. И приступил к кофе.
Макс же спокойно готовил второй состав переселенцев. Всех разместив и опросив еще раз он удостоверился в работе программы и дал добро на старт. Старт был как обычно с другой стороны Луны, чтобы не напрягать местных астрономов. Потом он опять вылетел на остров, благо, что сейчас там ночь. Он подумал, что ему предстоит еще пару рейсов и все. Потом он долго тут не появится. Да и все что он уже увидел ему не понравилось.
– Сань, а чего ты Лилу притащил-то? – спросил отец. Мы и так тут справляемся. Да и светиться нам не надо Я вон чуть не светанулся со своими выкормышами из школы.
– Да ей там пока скучно. Все сделала. Да ты и сам говорил, что мы социальные животные. Нам нужно общество. – ответил Александр.
– Ладно походим по ресторанам. Только в ночной клуб ни шагу. Там вообще труба. – согласился отец. – И не в Москве. Сингапур самое место.
Лилу потусовалась в Сингапуре. Потом отец поехал в Гонконг. Она ему упала на хвост, пока брат разбирался с контингентом из Австралии. Она попросила его показать ей ночной Гонконг. Макс был не против и они поехали на Лан Квай Фонг. Европейское место в Гонконге. Они прошли в одну из башен во вьетнамский ресторан. Это единственная азиатская кухня, которая была адаптирована к вину. Все-таки френчи там долго правили. Приспособили свои вкусы к азиатской кухне. А Лилу нравилось вино еще с Чили. Утка под апельсиновым соусом была просто великолепна, как и королевские креветки в кляре под устричным соусом. Им открыли Бургонь 2001 года. Оно как раз и легла на пищу. После ужина они поехали в Джей-Джей клаб в Гранд-Хайяте. Там была живая музыка и приличная публика. Но перед этим они сели в лобби отеля, а в Азии лобби определяло уровень отеля. В Гранд Хайяте лобби было очень крутое, аж на три уровне вверх. Пока не началось представление, они могли выпить по легкому коктейлю. Или попробовать мороженное. Лилу нравилось фисташковое. Но Макс предпочел красный юннаньский чай, а Лилу Маргариту. Они говорили на ее родном языке, чтобы его не забыть. Так Макс ей сказал, что надо иметь практику и не следует забывать свой язык предков. Она всегда знала, что отец ее поддержит и что он ее любит, как и мама. И совершенно не переживала по этому поводу.
Тут неожиданно подошли трое японцев к их столику и пригласили их к столу их босса. Они говорили на плохом английском. Макс поднял бровь. Лилу похолодела. Отец им объяснил, что никто никуда не пойдет. И если их боссу так нужно он может и сам к ним подсесть. На кантонском наречии. Добавив, что может им перевести и на тибетский, или английский, или еще на пять языков, если у них есть такие знания. Трое быков его явно не поняли. Тут Лилу сказала, что ей надо в туалет. Она встала и пошла в сторону сервисов. Макс вздохнул и пошел за ней. Все равно чай уже остыл.