Лето Преисподне
Шрифт:
Взоры и крики уродов, обращенные к Высшему Существу, пробуждали вдалеке, за морем тел и конечностей, что-то абсолютно гигантское, настолько большое, что оно как бы вынуждено было умалять свои размеры, чтобы попасть полностью в поле зрения квантового наблюдателя, которым, без сомнения, сейчас оказался Семен…
Давайте еще немного поиграем в кино/сериал. Камера как будто на кране, хотя это, безусловно будет достигнуто путем дорогой и качественной CGI-графики… Море тел было бескрайним… Пространство здесь условно, поэтому наша камера летит столько, сколько она не летала над полем битвы ни в одном из блокбастеров, ни во «Властелине колец», ни в
Но битвы здесь пока нет, и Легионы Легионов маются, скованные в полудреме, ждут своей участи, когда рука самого Господа Бога, или кого-то из его слуг, даст команду, и Ад будет выпущен наружу.
Сам Сатана, или кто-то на него похожий, мелкий, красный, с рогами, видом напоминающий Diablo из игры, парил над армией главным демоном. А под Сатаной из глубин восставала воронка.
Не спрашивайте, как Сеня мог все это видеть. Возможно, подобные механики иногда присутствуют в наших снах. Семен видел одновременно гигантского мускулистого старца с бородой, восстающего как бы из самого сердца планеты, и с эту планету размером. И одновременно он видел в этом старце геометрическую черную дыру, выглядящую как шляпа, как она была показана в фильме «Интерстеллар». А внутри этой небольшой по космическим меркам черной дыры, словно в ячейках сотовой связи, ждали легионы и легионы других воинов – таких же уродов, скорченных, злобных, исходящих гноем и прикованных к своим орудиям пыток…
Старец-воронка восставал, разворачивался в пространстве, и влекомый красным Дьяволом, парящим над ним на своих перепончатых крыльях, устремил свой взор на того, кто посмел явиться сюда, в Переходный чертог из мира людей…
Старец выкинул руку, взял Сатану в ладонь и прижал к груди словно младенца, тот растянул свою пасть в острой улыбке, как Чеширский кот, и прикрыл глаза. А Ад-старец вытащил из бездны свое колено, опустил его на землю, и начал подниматься выше…
– Так, шухер, – проговорил Квантин. – Нас засекли. Пора валить…
– Был такой фильм «Константин», но я его не досмотрел… – проговорил Сеня, когда они вынырнули обратно.
– Константин-шманстантин, похуй. Ты, главное, все понял?
– Более-менее… Кто это был? Ну, самый большой?
– А ты разве сам не просек? Это – сам Ад, Ад персонифицированный, Ад во плоти. Православная мифология мало уделяет внимания такому его видению, а вот у староверов кое-что такое есть. Ад, как гигантский мускулистый старик… И он ждал тебя…
– Зачем я ему?
– Чтобы освободить Армию от оков, чтобы Легионы Легионов ринулись в атаку и пожрали этот мир, Зверь вышел из глубин, шлюхи облили все своими соками, и род человеческий прекратился…
Сеня достал сигарету и прикурил. Хотел было опуститься на скамейку, но она очевидно была холодной, и схватить простатит не хотелось, хотя кому какое дело до простатита после таких видений…
– Никогда не понимал, зачем кому-то выпускать Ад… – проговорил он медленно. – Ну, это же мифология христианская… Если я правильно помню, после Апокалипсиса и всех этих извратов со Зверем и Антихристом приходит Спаситель…
– Да, приходит лесник и всех разгоняет, – проговорил Квантин. – Грешники отправляются в Ад на вечные муки, а праведникам выдадут белые одежды…
– Зачем? Разве Аду хочется быть поверженным Спасителем?
– У-у, чувак, ты хочешь замутить богословский спор? Но ты же полный профан в этом. Давай, я объясню тебе… – и он указал рукой на пруд. – Тварный мир, лежащий по эту сторону, ждет
– И что это все значит?
– Это значит, что есть силы, у которых зудит, которым не терпится… Это как у вас – есть вояки, фашисты, террористы, да хрен знает, кто еще. Когда критическая масса кровожадных фриков превалирует, начинается Мировая война…
– У нас мировая война превратилась в гибридную, как говорят твои вояки. Ну там, со спутников засекают, бьют ракетами прямой наводкой, хакеры что-то ломают. Считается, что мировая война на Земле не может вестись в старом стиле, и уже идет по-новому…
– Ну вот Холодная война между потусторонними мирами тоже идет уже давно, и кое-кто желает, чтобы он перешла в горячую фазу. Ты видел их Легионы? Они засиделись без дела, и хотят крови… Хаос и разрушение – в самой их сущности, и им ничего больше не надо, кроме как убивать и уничтожать.
– Но ведь они все равно проиграют?
– Конечно. Но ты забыл главное.
– И что же?
– Что помимо линейной христианской модели мира существует еще и циклическая. Кто сказал тебе, что с разрушением планеты все не начнется сначала? Шива не дремлет, условный Шива, я имею в виду: коллективно-мифологический. И вслед за падением Легионов Тьмы наступит новая эпоха в тварной вселенной, но никто не знает, какой она будет…
– Обалдеть…
– Ты же играл в игры? Возьми, вон «Зельду», любую часть, но можешь и последнюю. Это же метафора. Одна и та же история повторяется уже десятки раз. Герой Линк вместе с принцессой Зельдой раз за разом побеждает мировой хаос – Ганона, но тот снова и снова возрождается в темные времена, знаменующие закат эпохи расцвета. И тогда он наносит свой удар, а принцесса с героем вновь вынуждены сражаться с ним… Эта история циклична, и, если угодно, бесконечна…
Сеня мусолил бычок, вглядываясь в потемневший город, принакрытый сеткой огней с фасадов и улиц… Поверить в то, что все это будет уничтожено, было сложно. Мир стоял тысячи лет, и хоть гибли отдельные цивилизации, города и люди, массы людей, в целом казались бессмертными, вечными.
– Грядут последние времена, – молвил Квантин, – и, я буду изъясняться твоими понятиями, тусовка радикалов хочет выплеснуть Ад наружу. Кто не примет сторону – пострадает. Кто не сможет предотвратить бойню, будут вечно жалеть об этом, ибо допустил самое масштабное зло во всех возможных из миров…
Сеня молчал, выстрелил бычком в урну. Не попал. Пришлось идти поднимать и кидать снова…
– А что будет с Избранным?
– С тобой? Хороший вопрос. Сразу скажу, я не представляю Господа Бога, я – лишь посредник между тобой и некоей «Партией мира», – он изобразил кавычки. – Система мер и весов, по которой на Последнем Суде определят, слишком ли ты легкий, или наоборот достаточно тяжелый – мне недоступна. Ей правят совсем другие инстанции. Скажу только, что здесь и сейчас только один человек может всем помочь. Я имею в виду, – помочь отсюда, из этого мира. И этот человек – ты… Но я думаю, что если ты предотвратишь Гмар Тиккун, как называют его евреи, то всем будет хорошо…