Лето у моря (сборник)
Шрифт:
Мы остановились у калитки. Дэвид открыл ворота, кивнул мне и въехал во двор.
Брэнда молчала, а я просто не мог посмотреть ей в глаза, стоял, уставившись в землю, не зная, что сказать, как объяснить свой внезапный припадок. И вдруг она рассмеялась. Звонко и весело. И шагнула ко мне.
– Боже мой! Какой же ты глупый! Такой взрослый и такой глупый! – прошептала она, и я ощутил вкус ее поцелуя на своих губах. Я остолбенел. А когда пришел в себя, ее уже не было.
Только тихонько скрипнула калитка…
На следующее
В общем, мне необходимо было хорошенько пораскинуть мозгами, все продумать. И меньше всего на свете мне хотелось разговаривать с Тимом: я был уверен, что стоит ему взглянуть на меня, и тайное сразу станет явным; Тим знал меня, по-моему, гораздо лучше, чем я сам.
Увы, но разговора с Тимом мне избежать не удалось. Когда я приехал, он, естественно, уже сидел за своим столом в нашем общем кабинете.
– Доброе утро, мой самый лучший в мире друг! – широко улыбаясь, поприветствовал я его.
Тим подозрительно хмыкнул:
– Так. Выкладывай, что там у вас вчера произошло.
– Тим, можешь выслушать меня спокойно и дать вразумительный совет? Это важно.
– Если важно, то конечно могу. Рассказывай.
И я рассказал ему все. По мере того, как я говорил, лицо Тима все больше мрачнело. А когда я дошел до поцелуя, он нахмурил брови еще сильнее.
– Короче говоря, я люблю ее. А если и она испытывает ко мне хотя бы что-то подобное, то я самый счастливый на свете человек! А на ее папашу мне плевать. Что скажешь? Рад за меня?
Тим помолчал некоторое время. Потом встал, открыл жалюзи на окне кабинета и повернулся ко мне.
– Дик, ты мой друг, брат, мой единственный родной человек на земле, и тебе об этом известно. Не перебивай сейчас, послушай. Я рад, безусловно, что мой товарищ наконец-то познал любовь, я даже горд, что ты способен испытывать такие сильные чувства, пора бы! Но вот объект ты выбрал не совсем удачный. Да, твоя принцесса, безусловно, чертовски хороша, с этим не поспоришь. Но что вас ждет дальше? Допустим, что ее вчерашнее проявление эмоций в твою сторону – это начало чего-то серьезного, а не просто благодарность за вечер, проведенный в обществе умного взрослого мужчины.
– Еще скажи: красивого, – не удержался я.
– Помолчи. Дальше. Как я понимаю, Кэмпбелл почему-то, и мне пока неясно, почему, собственно говоря, старательно прячет от мира свою красавицу дочь, поэтому всякая огласка, связанная с ней, для него будет явно нежелательна. Особенно если эта огласка связана с наездом на пешехода. А если такое теплое расположение к тебе со стороны Брэнды – всего лишь грамотный ход в их общей с отцом игре? Она-то явно понимает, что ты увлекся ею серьезно и не сможешь отказать ей в просьбе не подавать на нее в суд. И вспомни тот незаполненный
– Да ты что, Тим! – возмутился я. – Я вообще не думал ни о каком суде, пока она сама мне об этом не сказала, и, разумеется, я не собирался и не собираюсь никуда обращаться!
– Вот именно. Тебе бы еще латы и доспехи – вылитый рыцарь. К сожалению, Дик, это уж очень явно бросается в глаза. Видимо, у тебя к ней и правда серьезно.
– Если хочешь знать, я счастлив, что она меня сбила. В противном случае мы с ней вообще могли не встретиться на этой Земле!
– И это было бы здорово. Не перебивай! Я хочу надеяться, что все-таки в столь юном возрасте твоя принцесса еще не может быть такой расчетливой и испорченной, невзирая на гены, поэтому давай допустим, что ты ей понравился, понравился как мужчина.
– А я что, не могу понравиться? – обиделся я.
– Да помолчи же! Можешь! Дело не в этом. Итак, исключаем поцелуй в знак благодарности за вечер, исключаем вариант задуривания твоих мозгов с целью отвлечения от судебных процессов… Что остается? Ты ей нравишься. Не знаю, насколько серьезно это у нее, но давай представим, что серьезно.
– Давай! – я закрыл глаза. – Уже представляю, я в полном восторге!
– Дурачок! – Тим смотрел на меня с жалостью. – Ты лучше подумай, что дальше с вами будет!
– Я понимаю, что будет нелегко, – медленно сказал я. – Но уверен, что вдвоем, если она действительно испытывает ко мне что-то, мы сможем противостоять трудностям. В конце концов, ее отец тоже человек и должен будет понять нас.
– Понять и принять – вещи разные, Дик. Я много слышал о мистере Кэмпбелле, и, к сожалению, мало приятного: это человек жесткий, даже жестокий. Всех, кто у него в немилости, он, не задумываясь, стирает с лица земли, уж не знаю, в буквальном смысле слова или нет. Именно поэтому мне все это так не нравится.
– Не будь таким пессимистом, Тим, все будет чудесно. Ты еще станешь моим шафером на нашей свадьбе!
На этом наш разговор и закончился, мы занялись рабочими делами. После обеда я набрался смелости и позвонил Брэнде – свой номер она оставила мне вчера. К телефону подошла она сама, а не седой дворецкий с бакенбардами, как мне представлялось.
– Алло! – ее голос был так близко, что я слышал ее дыхание и почему-то сильнее прижал трубку к уху.
– Привет, это я, Ричард. Помнишь меня?
– Тебя забудешь, – негромко рассмеялась она. – Привет!
– Как ты? Как папа?
– Папа в ярости, но это его обычное состояние, поэтому я пытаюсь не обращать на него внимания.
– Значит, мы сможем увидеться сегодня?
– Конечно! Где?
– Если ты не против, я заеду около семи, погуляем по парку.
– Хорошо, буду ждать тебя.
Мы перекинулись парой совершенно невинных фраз, и никто из нас так и не решился заговорить о вчерашнем. Что думала Брэнда, я не знал. И не хотел разрушить каким-нибудь нелепым вопросом то, что только-только зарождалось между нами. Договорившись о встрече, мы оба повесили трубки.