Лето в большом городе
Шрифт:
— Разве ты не должна сказать кому-нибудь об этом?
— Кому? Его боссу? Человеческим источникам? Он скажет, что пошутил или, что это я сама пришла к нему. А что если я буду уволена? Я не планирую целыми днями сидеть дома, качать детей и печь печенье.
— Я не уверена на счет твоих материнских способностях, но говоря о поварских навыках, это не очень хорошая идея.
— Спасибо, — говорит она, расставляя точки.
Саманта может и врала Чарли о своих кулинарных познаниях, но не шутила насчет квартиры. Здание находится на Парк
Они носили не только белые перчатки, у них были еще и кепки с золотой тесьмой. У их униформы были золотые петли, свисающие с плеч. Это было слишком наляписто. Но впечатляюще.
— Ты действительно здесь живешь? — спросила я шепотом, когда мы пересекали лобби. Он мраморный, поэтому тут есть эхо.
— Конечно, — сказала она, приветствую швейцара, который проводил нас до лифта. — Это мое, не думаешь так? Гламурно и классно.
— Думаю, с какой стороны посмотреть, — пролепетала я, поднимаясь в лифте, у которого внутренняя часть лифта была зеркальной.
Квартира Чарли, не удивительно, была огромной. Она находится на 45 этаже, с окнами от пола до потолка, комната, затопленная солнечным светом, а другая стена полностью в зеркалах и большое количество оргстекла, заполненного бейсбольными памятными вещами. Я уверена здесь есть еще множество комнат и ванных, но не получилось осмотреть их, потому что Саманта направила меня прямиком на кухню. Она было тоже огромной я мраморной столешницей и блестящей техникой. Все было новым. Слишком новым.
— Кто-нибудь вообще готовит на этой кухне? — спросила я, открывая шкафчики в поисках кастрюль и сковородок.
— Я так не думаю. — Саманта похлопала меня по плечу. — Ты справишься, я верю в тебя. Теперь подожди, я покажу, что я собираюсь надеть.
— Отлично,— пробормотала я. Кухня была практически голой. Не считая алюминиевую фольгу, несколько банок, три чашки и большая сковорода.
— Та-дам! — говорит она, появляясь в дверях в костюме французской горничной. — Что ты думаешь?
— Если ты собираешься работать на 42 улице, то это то, что нужно.
— Чарли любит, когда я ношу это.
— Смотри, дорогая, — говорю я сквозь зубы. — Это званая вечеринка. Ты не можешь надеть это.
— Я знаю, — говорит она раздраженно. — Боже Кэрри, ты что, шуток не понимаешь?
— Не тогда, когда я должна приготовить этот ужин с 3 чашками и рулоном алюминиевой фольги. Так или иначе, кто придет на это нашумевшее мероприятие? — Она поднимает руку.
— Я, Чарли, скучная пара, с кем работает Чарли, другая скучная пара и сестра Чарли, Эрика.
— И мой друг Холли, чтобы разрядить обстановку.
— Холли?
— Холли Хаммонд. Ты встретила его на той самой вечеринке, где встретила Бернарда.
— Тот парень в полоску.
—
— Если готовка делает тебя такой невротичной, не делай этого, — говорит Саманта.
— Спасибо, милая. Но это была твоя идея, помнишь?
— Да знаю я, — говорит она беззаботно. — Пошли. Мне нужно, чтоб ты помогла мне выбрать, что надеть. Друзья Чарли очень консервативны.
Я следую за ней по ковру в холле и захожу в большую люксовую гардеробную и их ванную. Я рассматриваю на все это великолепие. Представьте, какого это иметь столько места на Манхэттане. Не удивительно, что Саманта настолько стремиться, зацепиться здесь. Когда мы входим в гардеробную, я чуть не падаю в обморок. Одна гардеробная Саманты, как сама квартира. С одной стороны расположены полки и стеллажи Чарли, расположенные по типу и цвету. Его джинсы поглажены и висят на вешалках. Штабелями разложены кашемировые свитера всех цветов. В другом конце отдел Саманты, сделан, очевидно, не только для ее деловых костюмов и туфлях на высоких каблуках, но и для облегающих платьев, и к тому, же они относительно скудные.
— Эй, сестра, похоже, у тебя есть, что нужно доделать, — указываю я.
— Я работаю над этим, — смеется она.
— Что это? — спрашиваю я, показывая на костюм с белой окантовкой.
— Шанель? — я смотрю на ценник, который все еще висит на рукаве и задыхаюсь. — Одна тысяча двести долларов?
— Спасибо, — она забирает вешалку из моих рук.
— Ты можете себе это позволить?
— Нет, я не могу это себе позволить. Если ты хочешь такую жизнь, ты должна выглядеть её частью.— Она хмуриться. — Я думала, ты всех людей понимаешь? Разве ты не одержима модой?
— Не по таким ценам.
— Этот прекрасный предмет одежды, который я ношу, стоит два доллара.
— Оно и видно, — она снимает одежду Французской девицы и кидает её на пол. Она одевается в костюм Шанель и рассматривает свое изображение в зеркале во весь рост.
— Что ты думаешь?
— Не это ли, то, что носят все те дамочки? Те, кто будут на обеде? Я знаю, что это Шанель, но это не настоящая ты.
— Что делает его идеально подходящим для напористой леди Верхнего Ист-Сайда.
— Но ты не одна из них,— я возражаю, думая обо всех тех сумасшедших ночах, которые мы провели вместе. Она прикладывает палец к губам.
— Я теперь такая. И я буду такой, столько, сколько потребуется.
— И что потом?
— Я буду независима и богата. Возможно, я буду жить в Париже.
— Ты планируешь развестись с Чарли прежде, чем ты даже женилась на нем? Что, если у вас будут дети?
— Что ты думаешь, Воробушек? — Она пинает униформу французской девицы в туалет и зло смотрит на меня