Лето, в котором нас не будет

Летова Ефимия

— Ну! — кажется, мальёк Реджес махнул на меня рукой и вспомнил, с чего начал сегодняшнюю лекцию. — Потрудитесь-ка объяснить, молодые люди, по какой причине ваши рефераты по истории возникновения лайгона больше напоминают творческие эссе? Реферат — это научная работа, в рамках которой вы думаете, узнаете новую информацию из соответствующих источников…

— Позвольте! — моя соседка Леа решительно подняла руку, и мальёк Реджес осёкся. — Для того, чтобы написать реферат, требуется посещение библиотеки, а она закрыта уже два дня!

— Не несите чушь, малье Тонье! — удивительно, как он смог запомнить по именам и фамилиям полторы сотни с лишним человек за какие-то несколько

дней. Впрочем, от человека, в совершенстве знающего лайгон, всего можно ожидать. — Как это — «закрыта»?! Она не может быть закрыта!

— Леди Сумия изволит гневаться, — бесстрашно хмыкает Леа. Да уж, Делайн до неё далеко, если кто и отбитый, так вот — эта милая на вид девочка, внутри которой прячется металлический стержень, сокрушительное торнадо и бешеная волчица заодно. — Поэтому вот уже два дня она держит оборону от студентов, и попробуй только сунься.

— Вот как? И что же вы натворили?

— Мы? Кто-то из студентов самым прискорбным образом разукрасил Энциклопедию Боевых поз главтона таким образом, что один из противников сменил пол на женский, и боевые позы теперь больше напоминают… гм… — нервное хихиканье с мужской стороны аудитории, потрясённое, но и местами заинтересованное оханье с женской. — Ну, вы поняли, не совсем боевые. Леди Сумия в ярости. Дальнейшая учёба поставлена под угрозу.

— Как дети малые, в самом деле! — мальёк обводит нас преувеличенно суровым взглядом. — Я даже не буду спрашивать, кто это был!

— Может, второкурсники? — робко попискивает Марджери. Она сидит рядом с Аннет, и я вздыхаю.

— Ну уж нет, на втором курсе таких умственно богато одарённых, желающих разозлить почтенную леди Фрагис, уже не осталось, они все давно похоронены под купальнями, — на полном серьёзе возражает преподаватель.

— П-пожалуйста, поговорите с ней! — восклицает рыжеволосый паренёк, тот самый, кто умудрился вывести из себя злостную фурию в первый день моего знакомства с КИЛ. Он сидит рядом с Армалем и на его фоне выглядит особенно жалко. — Вы или кто-то из преподавателей или малье Лестор… Нас она не слушает! Как нам учиться?!

Реджес нервно хмыкает и переступает с ноги на ногу.

— Ну-у-у… Что вы и впрямь как дети-то малые? Проявите изобретательность, фантазию, свои благие дары, в конце концов! Придумайте что-то, чтобы замолить вину! Дикьен, я в курсе, что это сделали не вы. Но проще массово продемонстрировать леди Фрагис свою, гхм, лояльность и уважение, чем долго искать реального виновника, а нам потом исцелять его множественные переломы и отчислять паршивца — поверьте, это ещё не самое худшее! Так, ладно, тема закрыта, — мне показалось, что идея самому разбираться с фанатичной библиотекаршей напугала нашего преподавателя не на шутку. — Будем считать произошедшее, гхм, техническим недоразумением. Так, что ж, раз обсудить рефераты не получиться, давайте поговорим о… Поскольку лайгон — один из ключевых предметов, то итоговое сочинение на нём на заранее не согласованную тему включено в перечень необходимых условий получения диплома. Возможно, вам эта перспектива кажется столь же далёкой, как времена абсолютной монархии, но поверьте — это далеко не так. Мой отец ещё жил при монархии.

— Вы такой старый?! — охнула одна из девчонок, а мальёк Реджес едва ли не зарычал:

— Какой ещё «старый», это было всего-то навсего… Неважно, в общем, не так уж давно! Ладно, ближе к делу. Вполне вероятно, что на итоговом экзамене вас попросят написать сочинение о благих дарах и специфике собственного дара, рассказать о каком-нибудь историческом событии или о последней прочитанной на лайгоне книге. Как я понимаю, у кого-то она же окажется первой

и единственной, — я поёжилась под его мимолётным взглядом и невольно втянула голову в плечи. — И знаете, что я вам хочу сказать? Ошибки в языке — далеко не единственная проблема. Что удивительно, но изложить свои мысли на приведённые мною темы даже на айванском для многих является проблемой. Поэтому… Вопросы есть?

— Я будущий целитель. Возможно ли на экзамене раскрыть тему о причинах, препятствующих исцелению скверноодарённых? Леди Фрагис отказалась выдавать мне книги по данной тематике. Можно ли взять какое-то разрешение у преподавателей для чтения данных книг?

Я вздрогнула. Почти сразу же после вопроса ещё одной моей соседки, Олви, скромной девушки с удивительными серебристыми локонами с голубоватым отливом, наступила полная тишина. Студентки и студенты, все как один, уставились на мальёка Реджеса, а тот несколько растерянно потёр переносицу и облокотился на передвижную графитную доску для меловых записей, явно игнорируя тот факт, что перепачкает пиджак.

— Она не выдала их вам, потому что таковых книг попросту нет. Не только в нашей библиотеке, их не существует, малье Вистос. Эта тема практически не исследована. Выберете другую. Если после окончания КИЛ вы захотите продолжить свои изыскания в этой, гм, области, то…

— Но почему?!

Со вздохом Реджес обводит взглядом непривычно внимательную и настороженную аудиторию.

— Давайте договоримся на берегу. Мы здесь не бунтари и не революционеры, Айване хватило одной революции, в результате которой монархическое государство стало просвещенной республикой и неуклонно движется в сторону прекрасного светлого будущего, хотя, возможно, чуть медленнее, чем нам бы хотелось. Что касается скверных даров… Это сложная и деликатная тема. Во-первых и в-главных, вы должны понимать, что политика… политика наших политиков такова, что они прежде всего защищают остальных, подавляющее большинство жителей от возможных угроз. А скверноодарённые — это мина, которая может взорваться в любой момент. Никто не хочет носить эту мину в кармане, — мальёк Реджес повысил голос, обрывая немногочисленные то ли возражающие, то ли вопрошающие голоса на корню. — И это разумно! Да! И при этом политика Сената достаточно гуманна!

— Не Сената, а только одного Сенатора! — неожиданно выкрикнул кто-то из юношей. — Сенатор Трошич против…

— У сенатора Трошича лишь четверть голосов в Сенате, — неожиданно вклинился в общий разгорающийся пчелиный гул споров звонкий голос Армаля Гийома. — Сила за большинством! И защищать нужно прежде всего интересы большинства!

Ну да, сенатор Корб Крайтон приходился моему случайному поклоннику двоюродным дядей. Что ж, Армаль явно придерживался мнения о необходимости отстаивания интересов семьи — и в этом, в принципе, не было ничего плохого.

— Но разве скверноодарённые так уж опасны для большинства? — спросил высокий Лажен, тот самый задиристый приятель Армаля. — Я хочу сказать, что никогда не слышал о каких-то прецедентах…

— Вот и сенатор Трошич так же считает, — поддакнул светловолосый юноша, явный поклонник альтернативного сенатора.

— Господа, — вздохнул мальёк Реджес. — Опасность скверноодарённых для большинства не поддаётся сомнению. Их дары опасны сами по себе, они — оружие фатального поражения. А то, что о прецедентах вы не слышали — прежде всего, заслуга мудрой превентивной оберегательной политики сенатора Крайтона. Обладателей скверных даров отслеживают ещё в детстве, курируют вплоть до двадцати одного года, а потом мягко избавляют от этих опасных способностей, давая шанс на честную нормальную жизнь.