Лето возлюбленных
Шрифт:
– Добрый вечер, – сказал он, словно общение со слишком высокими девицами, подпиравшими стену на танцах, было для него обычным делом. – Мы еще не имели удовольствия быть официально представленными. Меня зовут Гейбриел Адамс.
– Мисс Кэролайн Толбертсон, – отозвалась Кэролайн, пытаясь скрыть замешательство. Его лицо казалось смутно знакомым, и, порывшись в памяти, она пришла к неутешительному выводу: мистер Адамс был одним из гостей на вечеринке мисс Бакстер.
И одним из тех, кто сделал глубокую затяжку, смакуя сигару с коноплей.
Прежде чем Кэролайн
– Могу я просить вас об удовольствии потанцевать с вами, мисс Толбертсон?
Дэвид появился в тот самый момент, когда оркестр перешел от бодрых маршей к быстрому вальсу, и вытянул шею, разыскивая леди, голова которой, как он знал, должна возвышаться над остальной публикой.
Он нашел ее практически сразу. На Кэролайн было все то же платье из муслина, усыпанного крохотными лиловыми цветочками, и ему пришло в голову, что у нее, похоже, нет ни одного платья, которое бы хорошо сидело на ее фигуре. Но все его мысли о платье исчезли, и предвкушение, которое он испытывал на пути сюда, превратилось в раздражение, когда он осознал, что она танцует.
К его удивлению, учитывая ее неуклюжесть, когда дело касалось светских тонкостей, Кэролайн вполне прилично танцевала, уверенно выполняя сложные па. Дэвид не узнал ее партнера, зато узнал выражение на его лице. Почти такое же было написано на физиономии Бренсона, наблюдавшего за парой с другого конца зала. Бедняга переминался с ноги на ногу и выглядел как щенок, у которого отняли его любимую палку.
– Добрый вечер, мистер Кэмерон. Вы кажетесь на удивление захваченным музыкой для того, кто не танцует.
Оторвав взгляд от Кэролайн и ее партнера, Дэвид обнаружил рядом с собой мисс Бакстер. Она тоже наблюдала за парой, кружившейся в вальсе. И тоже выглядела ошеломленной и не слишком довольной.
– Ну, то, что не танцую я, представляется мне куда менее необычным, чем то, что не танцуете вы, мисс Бакстер, – заметил он. – Как случилось, что джентльмены допустили это?
– Если вам так хочется знать, я обещала этот танец мистеру Адамсу, но он, похоже, совсем потерял голову. Не то чтобы я винила его в этом. Мисс Толбертсон, как я вижу, обладает незаурядной грацией, когда дело касается танцев. Кто бы мог подумать?
Дэвид насторожился. В конце концов, мисс Бакстер – часть праздной компании, которая третировала Кэролайн.
– Вы удивлены?
– Ну, она живет в Брайтоне, мистер Кэмерон. Не думаю, что у нее было много возможностей танцевать. И она слишком высокая. И потом, мистер Дермот говорил…
– Мистер Дермот – идиот, неспособный отличить бриллиант от лошадиного навоза.
Глаза мисс Бакстер расширились. Секунду она задумчиво взирала на него, затем уголки ее губ приподнялись.
– Надо будет запомнить это, – весело сказала она, – потому что я обожаю бриллианты.
Плечи Дэвида, напрягшиеся от ощущения угрозы, расслабились. Хотя рыжая, с тщательно уложенными локонами
Он протянул руку.
– Не желаете потанцевать, мисс Бакстер?
Ее бледные щеки вспыхнули. Она бросила еще один многозначительный взгляд в сторону танцующей пары и вложила руку в его ладонь.
– С удовольствием.
Какое он все-таки бессердечное животное! Мисс Бакстер, несомненно, самая красивая из всех собравшихся здесь сегодня женщин. Она дочь виконта и, вне всякого сомнения, имеет приданое, способное разрешить любые финансовые проблемы, с которыми он когда-либо сталкивался.
Тем не менее, сделав по залу два круга с этой замечательной девушкой, Дэвид не чувствовал ничего, кроме нарастающего раздражения из-за того, что он не может находиться ближе к Кэролайн. Склонив голову, он вполуха внимал болтовне, которой его потчевала мисс Бакстер: что-то о ком-то, кто сделал что-то с кем-то, и почему так важно, чтобы они больше этого не делали, – и все это время пытался маневрировать, используя законы военной тактики, чтобы приблизиться к Кэролайн и ее партнеру. Так что, когда музыка наконец смолкла, он оказался рядом с ней.
Когда раздались бодрящие аккорды новой мелодии, Дэвид чуть ли не впихнул удивленную мисс Бакстер в объятия мистера Адамса, а Кэролайн выхватил и увлек в быстром танце. Тело ее казалось настолько податливым в его объятиях, что мысли сами собой направились в очень опасное русло.
– Это уже лишнее, – растягивая гласные, произнесла Кэролайн, и Дэвид догадался, что в число удовольствий, которым она предавалась сегодня вечером, входило несколько бокалов шампанского. – Мистер Адамс – приятный партнер, и я наслаждалась его компанией.
– Вам не нужны такие партнеры, пусть и приятные.
– Неужели? Кто вы такой, чтобы решать, что мне нужно? – Ее губы раздраженно сжались, напомнив Дэвиду, как целовал их прошлым вечером. Сейчас они выглядели тверже, чем ему запомнилось.
Впрочем, прошлым вечером они были подсвечены лунным сиянием и шептали его имя.
Он крутанул Кэролайн более энергично, чем требовалось.
– Вы все утро раздавали мне указания. Только справедливо, если я плачу вам тем же, высказывая свое мнение в вопросах, в которых я разбираюсь лучше, чтобы вы не сделали ошибку.
– Я умею танцевать, Дэвид. Это один из немногих уроков, преподанных мне матерью, которые усвоила.
Дэвид не мог не согласиться: Кэролайн танцевала действительно прекрасно. Даже сквозь слои ткани он мог чувствовать, как ее тело движется в идеальной гармонии с музыкой.
– Танцы чем-то похожи на поцелуи. Можно знать все движения, можно даже отработать их на практике, но конечный результат зависит от выбора партнера, который вам действительно подходит.
Кэролайн выгнула бровь.