Лето возлюбленных
Шрифт:
Резкий кашель заставил Дэвида оторвать взгляд от тарелки с омлетом.
Вцепившись в край своего стула, он наблюдал, как мать, отложив газету, которую читала, пытается набрать в грудь воздуха. Он ничем не мог помочь ей в этой схватке, хотя с радостью отдал бы свое легкое, если бы в этой жертве был смысл.
– Я хотел бы пригласить сегодня доктора, – произнес он настойчивым тоном, когда она откинулась на подушки. – Кажется, тебе намного хуже, чем на прошлой неделе, когда мы прибыли сюда.
Она покачала головой,
– Со мной все в порядке. Просто немного устала.
– Но, может, кто-нибудь из брайтонских докторов…
– Нет. – Очередной приступ кашля сотряс хрупкое тело, но ей удалось подавить его. – Господи, – сдавленно произнесла она, – лучше умереть сразу, чем снова кашлять кровью.
Дэвид ненадолго задумался, прикидывая свои возможности. Он мог бы позвать врача, вопреки ее желанию, настоять, чтобы она прошла курс лечения, который тот предложит, и потребовать, чтобы она отказалась от этой поездки и вернулась домой, в Морег, где имеется целый штат слуг и отец Дэвида, чтобы позаботиться о ней.
Но ни один из этих вариантов не сделает ее счастливой. Привезя ее в Брайтон, Дэвид знал, что доставил ей удовольствие, пусть даже ей не стало лучше. А воспоминание о последнем враче, который сопроводил свой мрачный прогноз рекомендацией пускать ей кровь через день, пока не выздоровеет или не умрет, удержало Дэвида на стуле.
Баронесса промокнула рот салфеткой, украшенной вышивкой с эмблемой отеля.
– Давай не будем обсуждать за завтраком такие неприятные темы. – Она снова взялась за смятую газету. – И пожалуйста, доешь омлет.
Дэвид мрачно уставился на свою тарелку. С момента приезда он каждый день завтракал с матушкой, как для того, чтобы провести с ней как можно больше драгоценного времени, так и для того, чтобы проследить за ее самочувствием. На фоне эмоциональной порки, которой он подверг Кэролайн прошлым вечером, и тревоги за мать еда была последним, о чем он думал. «Бедфорд» славился своей кухней, но даже самый прославленный шеф-повар не смог бы возбудить его аппетит сегодня утром.
Его мать тяжело больна. Кэролайн, надо полагать, ранена в самое сердце. Как поглощение яичницы может поспособствовать их выздоровлению?
Погруженный в свои мысли, он гонял желтую массу по тарелке, пока мать не издала странный звук. Дэвид вскинул встревоженный взгляд.
– Что-нибудь случилось?
Ответа не последовало. На обращенной к нему стороне газеты он мог видеть объявление о соревнованиях по плаванию, напечатанное на титульной странице под заголовком: «Событие десятилетия».
Дэвид резко втянул воздух при этом напоминании. Господи, он даже не знает, в силе ли их договоренность. У него нет шансов выиграть без помощи Кэролайн, а после неразберихи, которую он вчера устроил… Конечно, он постарался исправить дело, прежде чем уйти, но не удивился бы, узнав, что Кэролайн вернулась домой и дала волю слезам. Оставалось только надеяться, что она по-прежнему согласна продолжать их тайные занятия.
Но он не станет винить ее, если она передумает.
В его тревожные мысли вторгся голос матери:
– Вижу,
Дэвид поерзал на стуле. Почему у нее такой обвиняющий тон? Она сама настаивала, чтобы он таскался по светским развлечениям после захода солнца.
– Здесь сказано, что ты танцевал с мисс Джулианой Бакстер. – Баронесса устремила на него проницательный взгляд поверх газеты. – А еще с некой Кэролайн Толбертсон. Я знакома с мисс Бакстер: очаровательная малышка, – но когда ты собирался рассказать мне о мисс Толбертсон?
От неожиданности Дэвид растерялся:
– Она… тоже очаровательная малышка.
Подцепив на вилку омлет, он сунул его в рот в надежде оттянуть момент разговора.
Губы баронессы сложились в едва заметную улыбку, не вязавшуюся с тенями вокруг глаз.
– Что ж, тебе лучше поторопиться, если она тебя заинтересовала, дорогой: потому что, если верить газете, мисс Толбертсон – настоящая сенсация этого лета.
Глава 17
К тому времени, когда Кэролайн спустилась в холл, их посетил еще один посыльный. Она с изумлением огляделась. Во всех емкостях, даже в старом щербатом кувшине, который Бесс, должно быть, откопала в кухонной кладовке, стояли букеты. Благоухание оранжерейных цветов само по себе кружило голову, но от сознания, что общей стоимости этих увядающих растений хватило бы, чтобы кормить их семью по меньшей мере весь следующий месяц, Кэролайн стало дурно.
Ее мать подняла глаза от композиции из розового клематиса, которой любовалась. Острый взгляд задержался на потертых манжетах платья Кэролайн, и губы недовольно скривились.
– Только не говори мне, дорогая, что ты собираешься ходить в этом платье сегодня.
Кэролайн опустила глаза, сдерживая нарастающий протест. Она знала, что голубое платье с выцветшим рисунком не является последним писком моды, но по крайней мере оно не жало под мышками и не стягивало горло.
– У меня нет другого, мама.
– А как насчет того, что из синей саржи?
Кэролайн вздрогнула. Злополучный предмет одежды был надежно спрятан под кустом в ее бухте. Казалось безопаснее держать его там, пока она дает уроки Дэвиду.
Она задумалась в поисках подходящего объяснения.
– Э-э… кажется, оно порвалось.
Миссис Толбертсон покачала головой, прижав пальцы к вискам.
– Господи, детка… Ну почему с тобой всегда так трудно? Сейчас же поднимись в вашу комнату и надень что-нибудь из вещей Пенелопы. Желтое платье, думаю, подойдет.
Кэролайн презрительно фыркнула:
– Пен ниже меня по меньшей мере на шесть дюймов.
– Но у нее более пышная грудь, дорогая. Излишек ткани наверху как-нибудь сбалансирует ее недостаток внизу. – Миссис Толбертсон хлопнула в ладоши. – Поторопись. У меня такое чувство…
Не успела она закончить фразу, как раздался стук в дверь. Бесс выглянула в окно и, подавшись вперед, чтобы лучше видеть, протерев стекло уголком фартука, воскликнула:
– Господи, к нам джентльмен!
Миссис Толбертсон нервно пригладила белокурые локоны на висках.