Лето выбора
Шрифт:
Хотя медяшка цена тем бумагам...
Никон не сомневался - если победит Валежный, эти бумаги им в глотку забьют, так и похоронят.
Победит Пламенный? Он тоже постарается сожрать союзника. Но Пламенный выгоднее, а потому...
Счастливый объявил о создании Освобождающей Повстанческой Армии Хормеля. Сокращенно - ОПАХ! И начал набирать себе опаховцев.
В настоящий момент у него было около трех бригад - порядка двенадцати тысяч человек. Бригада Когтистых, бригада Зубастых и бригада Кровавых. Они
А так...
Пусть вышивают на форме когтистые лапы, оскаленные волчьи клыки или ставят на плече несколько кровавых пятен. Могут и вышить их красными нитками. Пусть...
Они сформировали кавалерию и артиллерию, снабжение и контрразведку - все, как в реальной армии. И утвердили основную структуру. Остальное приложится. Были бы кости - мясо нарастет.
Главное тут что?
Что это его люди. Точка.
Попробовать силы он собирался на станции Промозглой.
***
Да... невелика та станция.
Никон оглядывал ее со смешанными чувствами. Это... это как тигру пробовать зубы на мыши! Ну что тут есть такого?
Считай, два здания и десяток курятников.
Может, и пробовать не придется?
– Ванька, - кивнул он одному из податаманов.
– Пошли кого, предложи сдаться.
Податаман Иван Белинский пожал плечами.
– Не сдадутся. Можем и время не терять.
Никон покосился на спутника. Ишь ты... умник. Белинского он не любил и за образование, и вообще... перебежчиков нигде не любят. Горька судьба предателя.
– С чего ты взял?
– Сам погляди. Они к обороне готовились. И мешки с песком навалены, и окна заколочены, и стекла... они о нас знали.
– Все равно пошли человека, - надавил голосом Никон.
Приказы не обсуждаются. Они исполняются.
Иван кивнул, подозвал одного из своих подручных и что-то начал ему говорить. Не прошло и пяти минут, как трое всадников направились к станции.
Подъехать близко им не удалось. В землю рядом с копытами коней ударила пуля.
Одна.
Но меткая. Кони заплясали, и всадники едва удержались в седлах.
– Переговоры!
– возопил один, размахивая флагом лично Никона.
На флаге был изображен тигр. Большой и хищный. Очень уж Никону эта зверюга понравилась во времена оны... правда, художник тигра отродясь не видел, так что получилось... сомнительно. Но главное что?
Настроение!
А еще окраска и полоски! Ясно же - тигр, а не кот Васька!
Какое-то время ответа не было. Потом дверь станции открылась и оттуда вышел человек. В простом мундире... майор?
Нет, даже не майор. Обычный капитан.
– Капитан Горелов. Слушаю.
Михась приосанился.
– Я посланник лично Никона Счастливого!
– Что - предлагает?
– Сдаться...
– Ты не понял. Что такое ваш... пах?
– ОПАХ!
– оскорбился Михась.
– Освобождающая Повстанческая Армия Хормеля!
Капитан прищурился.
– Сдаться?
– Да. Вам сохранят жизнь! Атаман Счастливый не хочет лить невинную кровь.
Дальше капитан и слушать не стал.
'Счастливчики'. Что ж, он знал, что эта чума их не минует. А коли так...
– Передай своему атаману - пусть пойдет на...
Михась чуть с седла от возмущения не свалился. Его атаман!
И вообще! Он тут не какой-то! Он полномочный посол! Со знаменем! Перла... парле... переговорщик, короче! И его - послать!? Как какого-то!?
От возмущения в зобу дыханье сперло.
– Ты...
– Приблизитесь - буду стрелять.
– Вы тут и подохнете!
– Лучше сдохнуть человеком, чем жить крысой, - отрезал Горелов. И повернулся спиной к Михасю.
Того аж заусило.
Ах ты... да ты ж... да я ж тебе...
Выстрел хлопнул негромко.
Капитан упал на землю, перекатился - и почти рыбкой нырнул в дверь станции.
Михась шлепнулся с седла, как мешок навоза. Снайпер не промахнулся. Капитан ему так и сказал - следи. Это ж 'Счастливчики', твари без совести и чести, если в спину не выстрелят - удивлюсь.
Удивляться ему не пришлось. Пришлось стрелять...
Много.
Недолго.
Никон, озверев от злости, приказал брать негодяев живыми, и кавалерия помчалась на штурм двух домишек.
Кавалерийская лава.
Это страшно. Это когда всадники с саблями наголо, летят прямо на тебя, и кажется, вот сейчас тебя стопчут... и все.
Конец...
Это не просто жутко, это более, чем кошмарно. Кто послабее духом, от такой картины и вовсе бежать кидается.* Но если бежать некуда - остается только стрелять. До последнего.
Не до победного, просто - до последнего патрона. И последний во врага. Чего его для себя жалеть?
*- кто не верит, посмотрите про Кущевскую битву. Там на танках от казачьей лавы удирали, прим. авт.
Горелов знал, что долго им не продержаться. Знал... и в плен попадать не хотел. А потому сделал все, как и задумал.
Их было всего два десятка.
Девятнадцать храбрецов, которые остались защищать станцию. А до того заложили заряды везде, где могли. Нет императора? Пусть так. Но есть клятвы. Есть слово. Есть честь. И есть - Русина.
Вот их ребята и защищали.
Они стреляли, пока могли. А потом озверевшие от жажды крови 'счастливчики' долетели до станции. Никон с удовольствием наблюдал, как они выбивают щиты из окон, как лезут внутрь, как набегает с криком 'УРРРРРААААА!!!' пехота...