Летопись Третьего мира. Ч.1. Огни Ринеля
Шрифт:
Оставшаяся часть лекции пролетела очень быстро. В полуразговорной форме Амфитеа закончила рассказывать запланированное, и когда уже было собиралась откланяться, сквозь приоткрытую дверь в аудиторию с потрясающей акустикой проник голос:
– ...Ну, знаете ли, вы мне сказали разобраться с неладным в городе Тромита, я и разобрался. Не понимаю чем вы недовольны.
– Сказал голос парнишки лет пятнадцати, а Амфитеа, заметив, как скукожился её сын, услышав это, тут же поняла, что это знакомый ему голос.
– Чем я недоволен? Да я от восторга сейчас пойду повешусь на ближайшей люстре!!
– Это был другой голос: пониже, постарше, взволнованный и
– Мастер, у нас в монастыре нет люстр, которые бы выдержали ваш вес... Да и не думаю, что мы тут вообще найдем красивую люстру, достойную вашего мертвого тела.
– Ох, теперь-то найдем, её уже везут! О Богиня!
– Воскликнул тот, что постарше.
– Стижиан, объясни, мне, почему после твоего возвращения из города, где староста был мне другом, я получаю от него письмо с недвусмысленным намеком, что он больше никогда ко мне не обратится, и что про весеннюю охоту я могу забыть. И в чуть более культурном виде внизу письма попросил, чтобы мы вернули обратно люстру, которую его дочь подарила тебе и выслала сюда. Чем я тут могу быть недоволен?!
– Мужчина проговорил все на одном дыхании, то переходя чуть ли не на визг, то снова опуская голос на бас.
– Ну-у-у... Я много раз говорил, что надо к нашей рабочей форме, состоящей по сути только из брюк и плаща, придумать какую-нибудь рубашку, потому что эта нелицеприятная девица все время работы не спускала глаз с моего живота!
– Стал оправдываться Стижиан, пока его собеседник рылся по карманам, звенел ключами, монетами, клацал зубами, постукивал ногой по полу, и искал заветный ключик от кабинета, что напротив аудитории, где все присутствующие, кроме, разве что, не знавшей, между кем состоится этот диалог, Амфитеи, были готовы взорваться от смеха.
– И в обще, пап, она страшная, правда! Фигура конечно у неё красивая, но ты бы видел лицо! У неё во-о-от такие щеки! Ну пап, ну...
На этом диалог оборвался, поскольку "папа", он же мастер Тео, позволявший своему приемному сыночку называть его отцом во внеурочное время, таки нашел нужный ключ и оба Ветру удалились в кабинет для продолжения разбора полетов.
– Кхм...
– Кашлянула Млинес, сидевшая в конце аудитории, - вы не обращайте внимания, это Ветру...
– Тео Ветру?!
– Подскочила Амфитеа, чуть не опрокинув стол, о который она облокачивалась.
– Поговаривают, он...
– Нет, он не лучший выпускник в истории монастыря, - усмехнулась Млинес, встав с кресла, - уже не лучший. Его сынишка, Стижиан, станет сильнейшим монахом в истории... и не только нашего монастыря. Вы можете переговорить с обоими, если вам так интересно, они скорее всего будут до ночи обсуждать последнее задание Стижиана, так что можете зайти к ним в любое время. Вы, главное, подождите хотя бы полчаса, хорошо?
Выйдя из аудитории вслед за Млинес, Амфитеа решила, что даст отцу и сыну на выяснение отношений больше, чем полчаса, так что она взяла под руку Амита и попросила его прогуляться с ней в саду, в который вложились каждый из учеников монастыря.
Это сад был воистину потрясающим местом - здесь росли не только цветы, но и фрукты, в том числе клубника, несколько кустов малины, вишневые и сливовые деревья. Пусть их было всего несколько, но с них можно было собрать невероятный урожай, большая часть которого уходила на продажу.
Амит вел свою маму под руку и рассказывал ей о саде, о некоторых видах фруктов,
– Сыворотка правды вынуждает человека отвечать правдой на все заданные ему вопросы, и в зависимости от того, заколдовали ли его на молчание, дал ли он обет скрыть информацию или что ещё - сыворотка действует или нет.
– Мидзука подошел к своему рабочему столу, где стоял небольшой котелок, и из него клубами валил белый пар.
– Я не стану учить вас варить сыворотку правды - она бесполезна в шести из десяти случаев, ведь если человек хочет скрыть тайну, для него сыворотка правды станет тромбом в мозге и человек просто умрет. А поскольку мы с вами ни коим образом не должны вредить людям, я вас научу варить зелье восхищения, оно же восторга. Не знаю, почему его так назвали...
– Мидзука почесал затылок и облокотился о стол.
– Зелье восторга состоит из двух зелий: зелья субъекта и зелья объекта, самое главное - не перепутать их. Чтобы зелье подействовало, достаточно одной капли варева. Её надо нанести на кожу или волосы объекта. Зелье субъекта яркого синего цвета, и если оно светится в темноте - то это наимощнейший вид. Зелье объекта - красное. В течение некоторого времени, человек, которого вы окропите таким зельем, будет видеть в вас самого бога, идола, объект восхищения, и он сам захочет все вам рассказать, даже если вы не будете задавать вопросов.
– И ты умеешь варить подобную вещь?
– Улыбнулась сыну Амфитеа, когда он показал ей маленькое незаметное среди других растение, похожее по форме на ромашку, только не с белыми лепестками, а с ледовито-голубыми.
– Это же агрия! Их ещё называют ядовитыми ромашками. В одном городе погибло великое множество девочек, которые из них плели себе венки...
– Верно, и именно они являются основным ингредиентом для зелья восхищения, и чем мельче сами цветки, тем сильнее получается зелье.
– Мне кажется, что сыворотка правды - куда более гуманный способ выведать информацию...
– На самом деле, зелье восхищения используется не только для этого... Это самый легкий способ в нужный момент подчинить себе человека, не причиняя ему вреда. Рецепт этого варева держится в строгой тайне, поскольку для него не существует нейтрализатора, и если подобного рода зелье попадет в оранскую академию, то в выпуске будут сплошные архимаги.
– Говоря это, Амит смотрел противоположную сторону, и думал, показать ли матери розовый сад.
– Что ты имеешь в виду?
– Амфитеа с любопытством рассматривала цветы агрия, видя, что все они выросли не больше ноготка на большом пальце.
– Ученики могут применить зелье к своим преподавателям, и те им хоть сразу печать верховного мага отдадут. Мама, ты когда-нибудь слышала про наш розовый сад?
– Ваш розовый сад?
– С удивлением переспросила она, глянув в ту же сторону, куда засмотрелся её сын.
– Честно признаться, нет. А что это?
– Я покажу тебе, если ты пообещаешь, что не напишешь об этом нигде и оставишь это лишь своим воспоминанием. Хорошо?