Летопись Третьего мира. Ч.1. Огни Ринеля
Шрифт:
– Да, да, конечно, только что это?
– Ты увидишь и сразу все поймешь.
Он взял её под руку и повел через весь сад, мимо фонтана, мимо трех теплиц, расположившихся за вторым корпусом, и они вышли на опушку леса, к месту, что в паре сотен метров от любимого дерева Стижиана.
Амфитеа сначала не поняла, куда сын привел её, но стоило ей захотеть задать вопрос, как среди высокой травы она увидела некие красные пятна - это были розы. Высокие, стройные, с широкими острыми шипами, большими зелеными листками и огромными бутонами кроваво-красного цвета.
– Что это?
– спросила она, садясь на корточки.
– Каждая из этих роз символизирует ученика или выпускника монастыря. Черные - это те из нас, кто уже покинул этот мир, красные - это ныне живущие монахи. Бутоны раскрываются и цветут вместе с нами, показывая, как сильно развились мы, и достигли ли мы своего предела.
– Ах!
– Воскликнула восторженная женщина, хлопнув в ладоши.
– Покажи-ка мне свою розу, Амит! Я должна знать, вырос ли мой мальчик! Ну же!
Амит пожал плечами и сделал несколько шагов по траве, ступая аккуратно, чтобы не задеть чужие розы.
– Вот моя, - сказал он, указывая на невысокую, но очень красиво цветущую розу, уже полностью раскрывшую свой бутон и издающую сладкий, тонкий аромат.
– Какая красивая.
– Улыбнулась она, обняв своего сына, - буду теперь всем рассказывать, что мой сыночек - благоухающая алая роза.
Амит поцеловал маму в щеку, но побоялся сказать ей, что если роза так цветет - это не значит, что её хозяин очень силён. Это лишь значит, что он достиг своего предела и дальше его сила уже никогда не возрастет.
В полуметре от розы Амита стремился к небу ещё один росток: маленький, сантиметром может быть двадцать, с полностью закрытым бутоном: "Если твоя роза сейчас такая, то какой же будет твоя сила, когда она зацветет, Стижиан?"
Через пару часов после лекции, Амфитеа вернулась в корпус, чтобы все-таки поговорить с Тео Ветру. Когда она подошла к кабинету, где он должен был быть, то увидела, что дверь открыта, и решила без стука войти. Она надеялась увидеть там Тео, но вместо этого обнаружила его сына, стоящего на стуле, приподнявшись на цыпочки, и ищущего на полке почти под потолком какую-то книгу.
– Мастера Тео сейчас нет, - сказал Стижиан, едва рука женщины прикоснулась к ручке двери, - и не знаю, во сколько он вернется.
Она открыла дверь, и увидела, как обнаженный по пояс монах спрыгнул со стула, держа в руках небольшую, размером с ладонь, толстую книжку, которой, на вскидку, можно было дать лет триста.
– Ах, это вы мать Амита, Амфитеа Лоури? Рад с вами познакомиться, меня зовут Стижиан, я сосед вашего сына, в комнате одной живем.
– Очень приятно, - она протянула ему руку, и он осторожно, чуть ли не двумя пальцами, пожал её.
– Вы что-то хотели?
– Стижиан подошел к стоящему у окна столу, заваленному книгами, бумагами, банками с чернилами и тонкими стержнями, и стал на
– Вообще, как историк, я хотела поговорить с Тео Ветру, ведь он - легенда среди монахов, видная фигура в истории. Для меня было бы большой честью познакомиться с ним лично. Но поскольку его нет, может вы мне о нем что-нибудь расскажите, Стижиан?
– Я?!
– Удивленно спросил он с осчастливленным лицом, выхватив из стопки книг какую-то бумажку.
– Как историку, я вам ничего не смогу рассказать о Тео. Он сильный монах, он замечательный учитель, у него есть чувство юмора, и иногда в нем просыпается режим "отца" и он пытается воспитывать нас "настоящими мужиками". Ну, так подшучивает Млинес.
– Стижиан улыбнулся и открыл книжку где-то в середине.
– Режим отца... Я запомню эти слова. А разве вам он не приходится отцом? Кажется, вы назвали его папой.
– Улыбалась Амфитеа, наблюдая за переходом белого цвета кожи в розоватый, которым покрылся монах.
– Ну да, он усыновил меня, чтобы дать мне хоть какую-то фамилию.
– А у вас её не было? Вы сирота?
– Я не сирота, просто не люблю свою семью и не люблю о ней говорить.
– Он медленно проговаривал слова, одновременно читая что-то в книжке и выписывая из неё некоторые строчки.
– Да уж... Ну, не буду вам мешать, я смотрю, вы заняты... Позвольте только спросить - чем?
– Чем? Я пытаюсь составить рецепт пылеотталкивающего зелья. Мне ужас как надоело постоянно протирать пыль в этой коморке. Видите? Тут совсем нет места, а на самом деле эта комната размером с аудиторию, где вы проводили лекцию, только отец всю её завалил книгами по алхимии, которые нельзя хранить в библиотеке. Эта, - он потряс маленькой книжкой, с которой тут же посыпалась пыль, - вообще из оранской библиотеки древних рецептов алхимии. Понятия не имею где отец её взял, но зелья тут восхитительные.
– Не знала, что у сильнейших монахов вроде вас и вашего отца есть столько свободного времени.
– Амфитеа так и не закрыла за собой дверь и стояла в проеме, догадываясь, что Амиту будет интересно услышать о чем они говорят.
– Сильнейших? Кто вам сказал это? Мастер Млинес? У неё навязчивая идея, что моим неизвестным отцом мог оказаться именно Тео, и что мы с ним очень сильно похожи. И вообще она любит без причин меня расхваливать.
– Ну может без причин, а может вы и правда станете великим мастером?
– Амфитеа уже сделала шаг в сторону выхода.
– В монтерском монастыре нет такого понятия, как "великий мастер". Мы все здесь мастера, и все великие. У нас ценится не сила и мощь монаха, а его личные человеческие качества. Монахи друг другу братья, мы не признаем лжецов, лицемеров, завистников, ведь на них нельзя положиться! А!
– Стижиан оторвал взгляд от книжки, - отец скорее всего на кухне! Поищите его там!
– Благодарю вас, Стижиан Ветру.
– Она отвесила легкий поклон и закрыла за собой дверь, взглянув на сына, стоявшего у стены напротив.
– Не понимаю, почему ты так его не любишь. Он же хороший мальчик...