Летопись
Шрифт:
А она враг? Сестра? Она ведь… Родная? Разве можно так думать про свою кровинушку? Но сейчас она – угроза. Риск для жизни. А если бы эта была военное время? И что тогда? Тогда не имело бы значение – сестра, брат. Враг должен быть ликвидирован.
Варя опустила голову и лишь устало улыбнулась. Какой же ещё, по сути, ребёнок, ее сестра. Что видела эта девочка в свои 17 лет? Варе снились погибшие товарищи. Мальчики, девочки – вчерашние школьники. Дети. Снились коварные карельские болота. Лес. Тёмный, угрюмый. Чужой. Враги смотрели в глаза перед смертью. Запах сгоревшего человеческого
Ей все равно. Она мертва. Её душа осталась там, в карельской тайге. Среди деревьев, мха и тумана.
– Так, ну-ка хватит! – Крикнул отец и сгреб дочь в охапку, вытолкнув из комнаты. – Устроила тут, понимаешь!
Мать лишь вздохнула, с трудом сгорбилась, и, присев на колени, принялась собирать разбросанные награды.
– Мама, не надо. – Подала голос, по-прежнему сидя на кровати, Варя. – Мама, ты слышишь, что я говорю…?
– Да это же… Как же…?
– Мама. – Спрыгнула Варя с кровати и, опустившись на колени, взяла мать за руки. – Не надо. В дорогу мне чего-нибудь собери, ладно?
– А…?Ты чего это удумала? – Подняла на нее глаза мать. – А я, а отец? Мы же тебя так ждали, Варя! – Шумно сглотнула женщина, обхватив лицо дочери двумя руками. – Ты это брось мне, Варвара! Люди пусть говорят все, что хотят! Тьфу на них, тьфу! Варя молча обняла ее – маленькую, худую, уже седую и прижалась к щеке.
Слез не было. Давно. Душа умерла, высохла изнутри. Она, Варя, лишняя теперь. Лучше вернуться туда, где все началось. Пусть там и закончится.
– Нет больше Вари. – Прошептала девушка, поцеловав мать в макушку. – Нет твоей дочери. И лучше не знать тебе ее больше.
– Варенька… – Отчаянно посмотрела на нее мать, в глазах блеснули слезы. – Варенька, что же ты делаешь, доченька…?
– Лучше тебе не знать вовсе, что я делала. – Сухо бросила Варя и поднялась на ноги. – Мне еды нужно. Совсем немного. В дорогу. Собери, я пока переоденусь.
***
Переодевшись и выйдя за калитку, Варя обернулась. Отец и мать застыли на крыльце. Старенькие, с печальными лицами. Отец смотрел с досадой, мать – с тревогой. Тогда, до войны, они были другие. Молодые, что ли, весёлые. И она. Была совсем другой. Взвалив мешок на плечо, Варя махнула рукой и скрылась в темноте.
И что дальше? Идти ей было некуда. Сестра в приступе ярости порвала все письма с адресами и Ашхен, и Милы Батрак. А с какой любовью они были написаны. Её ангелы – хранители. Сколько же они прошли вместе, сколько троп преодолели? Как они там…? Её фронтовые подруги…? Свернув к реке и ступив на пляж, Варя сняла с плеча мешок и спустилась к воде. Прохладный, ночной ветер, освежающий. Она смочила руки и умыла лицо. Вепсы говорили, что нужно слушать природу. И у воды, и у деревьев есть душа, своя энергия. Когда вепсянка разговаривала с природой, она казалась Варе сумасшедшей. Теперь Пашутина начала сомневаться насчет состояния своего рассудка. Гул в голове. Непрекращающийся. "Ты
Внезапно Варя услышала едва заметный шорох за спиной, совсем близко. Нащупав за поясом нож, она, что есть силы, врезала неприятелю локтем в живот – хрустнула галька под сапогами, человек охнул. Выхватив финский нож, девушка резко обернулась и застыла в изумлении.
– Эй, эй, я сдаюсь! – Сидя на гальке и держась за живот, подняла руку Аша. – Кто знал, что ты такая внимательная, Варя?
–Аша?! – Округлила глаза Пашутина. – Арзуманян, ты что здесь делаешь?! – Приехала проведать подругу, а она мне локтем в живот. – Засмеялась, кашляя, Аша. – Ой, мама моя…
–Да ты с ума сошла, а если бы я тебя зарезала? – Подскочила к ней Варя и помогла подняться. – Дура, что ли, Арзуманян?!
– Ай. – Махнула рукой Аша. – Я же знала, что тебе плохо. Сердцем чуяла. Ты же помнишь: Аша не думает…
– Аша знает. – Улыбнулась Варя и подруги крепко обнялись. – Мне тебя так не хватало, Ашхен. До жути.
– Ай, знаю, дорогая. – Прижавшись к подруге щекой, добродушно проговорила Аша и вздохнула. – Аше тебя тоже не хватало. Аша совсем одна. Я тебя умоляю, мой друг, пойдем куда-нибудь, сядем и выпьем…? Пойдем…? – Улыбнулась Аша.
***
Аша остановилась в общежитии, у знакомого врача по фамилии Земляничка. Оказалось, что в Ленинакане они жили на соседних улицах, а потом едва не пересеклись на Карельском фронте. Врач ушла на ночное дежурство и согласилась предоставить комнату знакомой на одну ночь.
– А завтра у неё свидание, поэтому надо будет куда-нибудь исчезнуть. – Громогласно объявила Аша, гулко гремя сапогами по коридору спящего общежития. Варя почуяла запах жареной картошки и только тогда поняла, как хочет есть. Желудок предательски заурчал. – Земляничка, представляешь? Ягодка, Сашка.
– Прелестно. В теории. – Протянула Варя. – А ты чего не переоделась, Аша? Так и ходишь в форме. Засмеют. – Я им дам. – Погладила ордена на груди Арзуманян и толкнула дверь комнаты.
– Ашу обижать не надо. Аша сама кого хочешь обидит. Проходи, дорогая.
Щёлкнул включатель – маленькая лампочка осветила совсем крохотную комнату. Кровать, стол и небольшой шкаф – больше мебели в помещении не было. Отсутствовали даже часы. Стопка книг на полу, в углу и фото на стене. Ваза с цветами на подоконнике. Все.
Варя хмыкнула. Если уходить, то через дверь. Прыгать высоко – третий этаж. А ваза будет хорошим оружием.
А нужно будет уходить? Бежать? Мало ли. А вдруг… Враги?
– Земляничка. – Проговорила Пашутина, разглядывая фронтовую фотографию на стене. Юная девушка посередине, в медицинском халате и два солдата, с автоматами наперевес.
–Да, вот такая девочка. – Подняла вверх указательный палец Аша, доставая со шкафа бутылку водки. – Гуляет тут с одним офицером, а чего бы нет, мужиков сейчас дефицит, забирай любого.