Lets go в прошлое, в мореходное училище.
Шрифт:
пары, чтобы успеть на дневной рейс. В эту субботу он никуда не поехал. Оказывается, было решено, что после бани все мы идем, пьем пиво, а на следующий день он чем-то определенно занят. Теперь из-за случившегося, все его планы оказались под угрозой. Ну, в смысле, попить пива! Встряли! Информация просто всплывает "из ни откуда". А у него еще какие-то дела! Время было такое. Закрытых границ между республиками еще никаких не существовало, Вован иногда ввозил в город в огромных сумках канистры с бензином. Топливо потом продавал городским "частникам". Кажется, "таксистам". В городе был кризис, бензин давно не по талонам, точнее продажа ограниченна. То ли много не
выдают, то ли вообще нет в продаже. На эти выходные к нему приезжает жена из его города, он ее должен был встретить. Кто-то из его знакомых помог ей с канистрами, выходит, следовало встретить ее поезд, помочь, вытащить сумки.
общие вагоны типа, или вообще "дизель" или "электрички", где в отличие от фирменных вагонов, белье можно было не брать.
День появления.
Улица. Мостовая, мощенная крупным камнем. Ходить пешком совершенно неудобно, на автомобиле ездить еще хуже! О чем, только думали, когда мостили улицу? Не ясно! Вель могли тысячу раз все переделать, нет, оставили, как было, точнее, отремонтировали, как оно когда-то было задумано. Унылое одноэтажное здание общественной бани находилось возле огромного городского сквера. Там были нормальные асфальтовые дорожки и высокие деревья. Но наша троица пошла в обход, по мощеной улице. До отделения районного травматологического пункта. Я шел медленно, озирался, щурился на солнечные лучи. Меня впечатляли названия на местном языке, который я сам точне не знал. Впрочем, общедоступные вещи мне должны быть знакомы. «Аптека, улица, фонарь». Что тут непонятного?
vaistines gatves zibintas.
Всюду лежит какая-то пыль, скорей всего сажв, частично грязный лед, но ходить это не мешало. Никакой разрухи не было. Мусора вообще не наблюдалось. Пахло горелым углем, который применяется при отоплении двухэтажных домов каминами и титанами. Район такой, немного отсталый, без газа и центрального отопления. Было как-то тепло, по-весеннему. Но это точно не весна! По нынешнему календарю, еще осень. Впрочем, тут такая погода, все прохожие ходят без шапок, только мои приятели носили вязаные шапки с разными надписями. Я среди них был лыжником. Еще мы все носили какую-то полувоенную форму. Постепенно все прояснялось. Вован, высокий парень, почему-то нервничал. Алексей был спокоен, но много курил. Делал он это все время отрывисто, словно стесняясь. Там в бане, в раздевалке были еще двое каких-то пока незнакомых, но "своих парней". Они ушли по делам. Мне следовало разобраться со своей раной, потом где-то отлежаться, и наконец-то понять, что тут происходит вокруг. То, что я теперь здесь надолго, мне это стало ясно еще в раздевалке. Мыслей много, но толку мало. Что я знаю? Очевидно, что сейчас в стране перестройка. Только в этом месте она какая-то вялая. Точно, Прибалтика отделится от Советского Союза, и очень скоро все республики обретут независимость. Кажется, мне, как русскому человеку, в будущем здесь ничего не светит. Нет, по сути, меня никто не осуждает, со мной разговаривают, но видно, что я здесь лишний. Как и все мои приятели. Еще в бане служащие говорили на разных языках, но для нас делали исключения, переводили. Впрочем, это была баня, в ней все равны. Я уже многое понял, какие-то знания мне доступны, но постоянно возникало много вопросов. Чтобы не светиться, я больше молчу, разводя руками, вздыхает, мол, епть! Меня понимают! Вован кажется, в чем-то сегодня "обломался". Леха терпеливо ждет, когда все закончится. Остальные парни, повторяю, слиняли еще раньше, правильно, зачем на меня всем время тратить, у всех свои дела. После перевязки многое встало на свои места. Прояснилось? Теперь мне здесь нужно стать полностью "своим". Втянуться в роль, впрочем, возможно, это я сам, что-то не знаю толком. Какие-то мысли меня пугают, что-то я точно воспринимаю, как обычное дело. Непонятно. Мышечная память тела дает о себе знать. Прежний Олег какой-то сутулый, все время хотелось бы выпрямиться, а это просто так не получается. Что еще? Кажется, все мы, курсанты какого-то мореходного училища.
Травматологический пункт.
Там я не мог даже выпрямиться. Девушка-медик, которая мною занималась, не могла достать до нужного места. На допотопной деревянной табурете мне было крайне неудобно, точнее, я еще не освоился, поэтому сидел, согнувшись "в три погибели". Мое тело принадлежало парню, который до этого момента особенно не дружил со спортом, ничем раньше толком
Итак, медицинская работница больше «пялилась» на нашего симпатичного спутника, который при своем росте взял в руки инициативу, и подробно все рассказал для заполнения данных. Ничего особенного, но мне было легче услышать все о себе от других, как можно скорей. Вован взял, и все рассказал. Паспортов у нас не было, но у меня лично, в кармане оказался курсантский билет и городская карточка для продуктовых магазинов, кстати, об это факте будет отделенный разговор. Мне удалось их мельком увидеть самому, прежде чем я их передал сотруднице для ознакомления.
– «Von der Maas bis an die Memel» Мемель? Но это же, окраина Пруссии! Что я здесь забыл?
Завершение ознакомительного фрагмента.
Глава 2.1 Когда ты попаданец
Общежитие.
Небольшая комната на шесть курсантов, где проживает меньше количество людей. Я лежу на заправленной постеле, обувь не снял. Все мое тело еще болит. Когда мы сюда пришли, я почувствовал себя совершенно обессиленным, покидал все вещи по углам, плюхнулся на заправленную солдатским одеялом постель, которая по странным стечениям обстоятельств, оказалась моей кроватью. Сам стал пялиться на плохой побелки потолок, сканируя все остальное, в режиме пассивного ожидания.
Что-то явно не так, это можно заметить по странному поведению Лешика. Мой сосед по комнате, видя некое безобразие с мой стороны, делает мне замечание. Точнее, ноет по этому пустяковому поводу.
– Оказывается, мне следовало переодеться и переобуться. В здании все ходят в другой обуви. Сменная или, как ее там! И лежать на заправленной постеле днем нам не рекомендуется, если только, не после ночного дежурства. И то, нужно раздеваться полностью, и лезть под одеяло. Кому это важно? Ответ прост. Мол, нарвемся на командира роты, будут неприятности. Кое кто получит выговор. Я это себе очень диво представил, было нечто подобное, спорить не стоит. Ссориться с соседом для меня не желательно, без его подсказок, я теперь, как без рук.
– Примерительно, встаю, скидываю свои черные полуботинки. Поднял их высоко над собой. Стоптанные каблуки, сбитые носки, стертые стельки. Это явно не "люкс", но кажется других у меня просто нет. После ходьбы кое-где возникает отвратительный запах. Носки оставляют след, они оказывпются предательски сырые. Но вакса для обуви пахнет неплохо. Что-то знакомое, свое. Ставлю ботинки к стене. Там еще находится низкая полка для обуви. Ну, чтобы мне теперь обуть? Ходить в носках в наших курсантских палатах не рекомендуется. Вижу какую-то обувь, явно не уличную. Натянул. Оказалось не мой размер. Сосед "в ауте", мол, зачем тебе чужие кеды, возьми свои "мокасины". Теперь не понимаю ничего я.
– Что такое "мокасины"?
Сосед показывает на батарею отопления, там что-то сохнет. Мягкие туфли, явно не новые, кем-то заношенные. Мой размер. Вытряхнул на пол из черного пакета, с которым вернулся, все вещи после бани. Сырые, плоховыстиранные. Что с ними теперь делать? Еще по пути хотел выкинуть этот пакет, но каждый раз мне его возвращали прохожие или мои приятели.
Алексей много суетится, и как-то с тревогой на меня поглядывает. Курит нервно. Представляете, они здесь иногда курят, как это мило! Тягучий табачный дым от сигарет, но не высшего качества табака. Откуда мне знать про хорошее качество табака? Это же очевидно! Впрочем, тут тоже тупик. Не помню, но знаю. Все равно, приятно, словно тысячу лет сам не курил! Кажется, не курил вообще. Или все-таки курил? Что еще? Как тут жить? Комната, словно кусок казармы. Ряд коек с одной стороны, еще ряд – напротив. Огромные несуразной конструкции окна, но почему-то без занавесок. В помещении нет ничего лишнего. Все убранно. И где-то должна быть еще какая-то часть вещей. Стол. Тумбочка. Заглянул внутрь, сразу все понял. Тут только выданные библиотекой учебники и мои тетради, "мыльно-рыльные" принадлежности, какое-то нижнее белье. И чего-то точно не хватает. Разберемся.