Летучие мыши появляются в сумерках
Шрифт:
Она замахала руками, пытаясь оторвать руки вцепившегося в ее горло человека.
Но ее руки хватались только за пустоту. Она еле удержала равновесие и вскрикнула.
И только когда она закричала, ее горло оставили в покое. Она услышала шум крыльев, и темный силуэт пронесся мимо нее и скрылся в глубине дома.
– Фредди! – пробормотала она, задыхаясь. – Эта чертова летучая мышь!
Она включила фонарик и принялась исследовать комнату, чтобы убедиться, что не подстроена еще одна ловушка слепому на случай, если бы он вздумал
Теперь ей было легко представить, что случилось той страшной ночью, когда Больмэн ринулся в дом слепого, чтобы найти музыкальную шкатулку; он задел веревку, привязанную к курку, а не заметил ее потому, что очень торопился заполучить ту вещь и вернуться обратно, пока его не хватились.
Дом был обставлен просто, но удобно. Кослинг поставил пять кресел, предназначенных, очевидно, для своих гостей. Эти кресла с мягкими сиденьями были установлены в гостиной полукругом. Напротив стены под окном стоял низкий книжный шкаф со стеклянными дверцами, в котором не было видно книг, как это бывает обычно в других домах, не валялись журналы. У окна Берта увидела подставку и на ней шкатулку; она направилась туда и схватила эту шкатулку. Когда слепой демонстрировал ее, Бертино любопытство было чисто формальным. Сейчас она изучала ее очень сосредоточенно.
При свете своего фонарика Берта видела, что шкатулка сделана из хорошего дерева и покрыта лаком. Снаружи была роспись, выполненная маслом, – некая пасторальная сценка. На другой стороне – портрет молодой женщины, немного полноватой с точки зрения современного понимания красоты, но, несомненно, слывшей в свое время красавицей.
В некоторых местах краска и лак на шкатулке совсем истончились, хотя общее состояние шкатулки указывало на то, что с ней обращались бережно, как с ценной семейной реликвией. Неудивительно, что слепой так дорожил этой вещью.
Берта внимательно изучила и поверхность шкатулки. Она не нашла на ней никакого товарного знака. Разочарованная, она подняла крышку. И тотчас же зазвучала мелодия «Голубых колоколов Шотландии», наполняя комнату своими милыми звуками. Но на внутренней стороне крышки Берта сразу же обнаружила то, что искала. На небольшой овальной пластинке было выбито: «Дж. Стельмэн, редкий антиквариат». Берта закрыла крышку и поставила музыкальную шкатулку на свое место. Музыка оборвалась. Она пошла было к двери, но потом вернулась, чтобы стереть отпечатки своих пальцев со шкатулки.
По комнате заметались тени – Берта поняла, что это летучая мышь, делая возле нее круги, то и дело попадала в луч света от фонарика. Она явно соскучилась по человеческому общению, но чувствовала, что Берта – чужая.
Берта принялась размахивать руками, чтобы выгнать летучую мышь на улицу и прикрыть за ней дверь, но мышь не хотела улетать.
– Давай, Фредди, дурачина. Иди отсюда. Я закрою дверь на замок, и ты сдохнешь внутри.
Мышь, как будто поняв, что обращаются к ней, или просто реагируя на звук человеческого
– Улетай отсюда, – сказала Берта, замахиваясь на нее. – Если ты только опять схватишь меня за шею…
– И что же вы делаете здесь, миссис Кул? – прозвучал голос сержанта Селлерса. – Вы меня очень заинтересовали.
Берта отпрыгнула в сторону, пытаясь разглядеть сержанта. Потом она увидела, что он стоит у крыльца, держась за поручни. На его лице сияла победная улыбка.
– Ну так и что же, по-вашему? – огрызнулась Берта.
– Ограбление дома – серьезное правонарушение.
– Это не ограбление.
– Неужели? Может быть, у вас найдется и разрешение на осмотр дома, чем вы только что и занимались?..
– Вы же знаете закон. Чтобы доказать, что произошло ограбление, вы должны поймать меня с поличным.
Селлерс задумался на мгновение, потом рассмеялся и сказал:
– Клянусь всеми святыми, вы правы.
– Я знаю, что права, – отрезала Берта. – Меня не называли бы лучшими мозгами этой страны на протяжении нескольких лет просто так.
– Возникает другой очень интересный вопрос. Зачем же вы влезли в этот дом?
Берта в это время лихорадочно пыталась сообразить, что бы такое можно было придумать, и наконец произнесла с довольным видом:
– Я должна была выпустить эту летучую мышь.
– Ах да, летучая мышь! Признаю, что не подумал об этом. Вы называли ее по имени, кажется, Фредди, не правда ли?
– Точно так.
– Очень интересно. Это ручная мышь?
– Да.
– Все более и более любопытно. И вы пришли сюда, чтобы выпустить ее?
– Да.
– Почему?
– Потому что она умерла бы от жажды и голода, если бы кто-нибудь не выпустил ее наружу.
Сержант Селлерс поднялся на крыльцо и встал рядом с Бертой.
– Я не хотел бы выглядеть смешным, я стараюсь быть вежливым. Вы понимаете, что я задаю эти вопросы не из простого любопытства, но по долгу службы.
– Я понимаю. Но вы все равно невыносимы. Я всегда терпеть не могла многословных полицейских.
Селлерс рассмеялся.
– Когда они вмешиваются в дела своих коллег, – продолжала Берта, – дело можно считать загубленным.
– О, продолжайте, миссис Кул. Все не так уж плохо, как вы излагаете.
– На самом деле гораздо хуже, чем я это представила.
– Давайте закроем тему полицейского насилия и перейдем к летучим мышам, а именно: Фредди меня интересует в особенности.
– Ну и что же Фредди? Я ответила, зачем приходила сюда.
– Вы хотели освободить Фредди. Значит, вы полагали, что он находится в доме.
– Я так считала.
– Кто же навел вас на эту мысль?
– Кослинг заботился о том, чтобы мышь всегда могла улететь беспрепятственно. Поэтому он не закрывал дверь плотно. Я подумала, что ваши люди не догадались оставить дверь приоткрытой и мышь оказалась взаперти.