Летучий голландец, или Причуды водолаза Ураганова
Шрифт:
Посовещались «геологи» между собой и подошли к нам. Ладно, говорят, откроем правду: пещеру одну разыскать нужно. В ней, мол, военный склад двадцать шесть лет назад спрятан: оружие, консервы, обмундирование и, самое главное, армейская казна в сейфе. Они, дескать, бывшие интенданты. Сами оприходовали имущество на месте.
Тогда им было по двадцать семь лет — значит, теперь по пятьдесят три года.
Довольный Джон, незаметно мне подмигнув, стал выпытывать: почему раньше не докумекали склад поискать? Те полагали, что все давным-давно найдено. Однако, по их нынешним сведениям, — ничего подобного. Короче, живы
Джон присвистнул:
— Давно бы так!
А я подумал: «Если что-то найдем, в случае чего, потом в порту их разоблачить сумею».
Опять между бывшими интендантами вспыхнул спор, зашелестели карты. Никак не могут вспомнить, где та пещера. Ночью ведь прятали. Помнят, горы были, заброшенная дорога и невысоко подниматься…
Джон взял руководство на себя: для начала осмотрелся вокруг, их направил в одну сторону, а со мной двинулся в другую.
Я пошел с Джоном только потому, что все-таки надеялся обратный путь в Эс-Сидер у него выведать и топать туда пешедралом. Возьму из машины воду во флягах, консервы. И будь что будет!
— Слушай, а где наш порт? — вроде ненароком спросил я, поднимаясь вслед за шефом.
— Черт знает, — пропыхтел он. И махнул рукой: — Там где-то. А может, и там… Компас не взял.
— «Дурень стоеросовый!» — мысленно обругал его я.
Бродили мы, спотыкаясь, чуть ли не до вечера. С каждого перевальчика открывались новые спуски и подъемы, забытые дороги и тропы, обвалы и оползни. Джону все время казалось: глядишь, и найдется та пещера…
Стало темнеть. Мы повернули обратно.
И на тебе — заблудились. Увлеклись, отмахали незнамо куда до полной темноты. Джон, кретин эдакий, компас, видите ли, забыл. А на приметы беспамятный. Да и я особо к дороге не приглядывался. Впрочем, окрестности вокруг друг на дружку похожие, будто под копирку делали.
Кричали до хрипоты — никто не откликается. Вначале шеф надеялся, что немцы догадаются в машинах фары зажечь. Но если и зажгли, все равно ни малейшего огонька не видно, куда ни глянь. Выстрелов и подавно не слыхать, потому что никакого оружия в снаряжении не было. Автомобильных гудков также не слышно. Вероятно, далече забрели. Тьма… Одно небо мерцает…
Мы из сил выбились. Собственно, и идти нельзя в темноте: ногу сломаешь. Закурил я сигарету — шеф мне из своих запасов пачку в день выдавал — и при быстром свете спички вдруг увидел… Спичка погасла.
Я зажег новую.
— Спички береги, — проворчал, обернувшись, Джон и тоже замер.
Чуть правее меня, в нагромождении скал, виднелась дыра на месте выпавшей глыбы.
— А ну, а ну…
— Да ладно, — заволновался и я. Хоть и о другом у меня душа болела, тоже ведь не каменный. Азарт в любом человеке есть.
Джон взобрался по осыпи, запалил свою зажигалку и протиснулся в отверстие…
— Валери-и-и! — донесся усиленный эхом крик. — Сюда-а-а!
Словом, чего темнить? Верно говорят: не знаешь, где потеряешь, а где найдешь. Дорогу мы потеряли, а склад нашли!
Вдоль узкого прохода — навалом ящиков, мешков, бочек, контейнеров… Даже горную пушчонку обнаружили и снаряды к ней.
— Стрельнем? — предложил я.
— Ты что? — оторопел Джон. — Сразу
— Понял, — обрадовался я. Меня больше всего устраивало, что наступает конец мытарствам и завтра отчаливаем в Эс-Сидер. Я уже предвкушал, какую головомойку устроят мне на корабле! Наверняка меня, болвана, по сию пору ищут… Но за находку склада мне ведь что-то да полагается, если властям заявить. Все же неплохой подарок для корабельной кассы. Не с пустыми же руками вернусь! Простят…
Когда Джон, не щадя своей зажигалки, обнаружил наконец и сейф, я, дурень, совсем размечтался: «На вознаграждение за находку, возможно, построят новое океанографическое судно и назовут моим именем!» Я с ходу предложил откантовать сейф наружу и разнести его из горной пушки: не терпелось поглядеть, что там внутри.
— Опять ты с пушкой, — вытирал пот с лица неугомонный Джон. — Надо бы это отметить! — Он достал из ближайшего ящика бутылку шампанского, звучно откупорил, и мы приложились к пенистой струе. Да и пить хотелось — воду из фляжек давно выпили. Знали бы мы, что почти два дня подряд придется пить одно шампанское — не коньяк же «Мартель»! — не радовались бы. Воды вокруг не было, наверное, на десятки километров.
Спали мы бог знает на чем, а в пещере имелись тюки одеял, походные складные кровати, даже гамаки. Что называется, сапожники без сапог. Вообще, нам пришлось ко многому привыкать: обходиться без воды, питаться всухомятку тушенкой, к тому же поначалу и мерзнуть. В пещере было очень холодно, мы проделали в одеялах дырки для головы и носили их на манер мексиканских пончо. Но нет худа без добра: от этого холода, вероятно, и консервы, и шоколад неплохо сохранились.
Свой лагерь мы так и не нашли, как ни искали! А ведь для этого делалось немало: вооружались цейсовскими биноклями, уходили по одному километров за пять, чтобы не потеряться, а потом и за десять со снаряжением военного связиста, разматывая за собой бесконечный проводок и уныло сообщая по полевому телефону: «Нет, не видать!»
Затем стали ходить на разведку вдвоем — Джон, возможно, боялся, что я вдруг что-нибудь ценное в пещере найду и перепрячу.
Стрелять в воздух, правда, не стреляли — по известной причине. А было из чего: стрелковое оружие — в приличном состоянии, густо смазано. Не склад, а мечта Робинзона.
С проклятым сейфом мы тоже помучились: ни кирка, ни кувалда, обнаруженные на складе, его не берут. Небольшой, гад, килограммов сто весит, а ничего с ним сделать нельзя. До того рассвирепели, что откантовали ко входу и на дно обрыва сбросили — метров тридцать летел. Ухнул, точно бомба, но свою пасть — прощай надежды! — так и не открыл, даже не помялся. Оставили сейф там до поры, всегда к нему спуститься можно, а от посторонних глаз — щебнем засыпать.
Джон принялся составлять опись «трофейного» имущества в штабном блокноте с футляром из свиной кожи. Сейчас-то легко сказать: к чему все это? Надо было запастись провиантом, запомнить хорошенько место и куда-нибудь к людям топать. Ан нет, только время теряли зря.