Летучий самозванец

Донцова Дарья

— Да, я отпускала вам комплименты исключительно из вежливости, — заявила супруга хозяина тусовки. — Но лучше уж быть лицемеркой, чем доносчицей.

— Никогда не поверю, что муж не посвятил вас в свой план! — отрезала я. — Похоже, вы в курсе его как больших, так и мелких шалостей!

В круглых глазах Кати мелькнул испуг, и я удостоверилась, что рассказ Светы о забавах педофила — правда. Я набрала в грудь побольше воздуха, но тут Юра наступил мне на ногу и мрачно сказал:

— Я присутствую здесь лишь по одной причине: ктото из вас, безупречно честных, в высшей степени интеллигентных

людей, слил информацию о новом проекте Самойлова конкурентам. Как в вашей среде относятся к вульгарному шпиону, действующему из чисто экономических интересов?

— Упс! — сказал Никита. — Удар в нос! Я не имею ни малейшего отношения к произошедшему.

— Я тоже, — хором заявили Аня и Леонид.

Юра наклонил голову.

— Каждый из вас испытывает потребность в деньгах. Никита Редька мечтает писать картины, но вынужден работать фантикописцем, чтобы прокормить семью. Правда, их с Аней всего двое, но до последнего времени супруги тратили огромные средства на лечение от бесплодия. Ане не везло, все попытки заканчивались неудачей. Сейчас банковский счет семьи пуст. Я не прав?

Аня схватила мужа за руку:

— Нет! Все не так!

— А как? — с любопытством осведомился хозяин кондитерского холдинга.

Аня ответила:

— Да, мы в долгах, но никогда не станем подличать!

Василий Олегович удовлетворенно кивнул:

— Все врут, и вы не исключение!

— У Леонида Зарецкого патологическая страсть к молодым блондинкам, — продолжал Шумаков. — Его жена весьма привлекательна, отлично выглядит для сорока девяти лет, но для Леонида Марфа — ископаемое.

— Враки! — подетски возмутился Зарецкий. — Я ценю и уважаю свою супругу!

— Согласен, — не стал спорить Шумаков. — Полагаю, и цените, и уважаете, но вот спать с ней вам безрадостно. Поэтому вы ждете, когда Марфа отправляется на дайвинг, и оттягиваетесь в приятной компании.

— Дайвинг? — удивилась я. — Леонид недавно говорил, что его супруга увлекается горными лыжами. Живо описывал, как сам боится даже стоять на «узких досках и отталкиваться хлипкими палками».

— Да? — изумился Юра.

— Именно так, — кивнула Аня. — Я отлично помню его слова.

Шумаков развел руками.

— По моим сведениям, она увлекается подводным плаванием, позволяет себе тричетыре раза в год слетать на Карибы или Сейшелы. Марфа зарабатывает намного больше мужа и бдительно следит за семейными счетами. Леонид примерный супруг, да он и не может быть другим. Марфа психолог, ее конек — примирение супружеских пар, стоящих на грани развода. Ну, согласитесь, такой специалист обязан иметь образцовую семью, иначе он потеряет свой авторитет. Никто не пойдет к стоматологу, у которого нет зубов, парикмахер с грязной головой останется без клиентов, а кому нужен советчик по вопросам личного счастья, если он не смог создать собственную семью? Повторяю, благополучие Зарецких зависит исключительно от жены, поэтому обычно Леня — образец для подражания. Но только не в те дни, когда Марфа находится в компании с аквалангом! Ученого можно похвалить за осторожность, он не водит девочек к себе домой, не кутит с ними в московских ресторанах, боится попасться на глаза знакомым.

Зарецкий уезжает в провинцию и там оттягивается. Он несколько раз плавал на «Летучем самозванце», не удивлюсь, если именно Леня подсказал Василию Олеговичу идею нанять судно. Узнал о его желании устроить веселый отдых и рассказал про услужливого Ивана Васильевича. Все бы хорошо, но, увы, на блондинок надо тратиться: цветы, подарки… Лене не нравятся проститутки, ему нужна обычная девушка. Залезть в семейную кассу Зарецкий не может, поэтому он весь в долгах. Так?

Леонид замотал головой:

— Нет.

Юра цокнул языком:

— Глупо отрицать очевидное. Вы пользуетесь услугами одного барыги, его кличка Акула. Так уж получилось, что мы с Акулой один раз столкнулись, и я его выручил. Долг платежом красен. Назвать общую сумму вашей задолженности?

— Нет, — повторил Зарецкий. — Вы не имеете права совать нос в чужую частную жизнь.

— Согласен, — спокойно ответил Юра. — Но уже засунул и понял: вам позарез нужны бабки. Акула не зря свое погоняло получил, счетчик щелкает, каждый день сумма возрастает.

— Это мое дело! — заорал Зарецкий.

— Ладно, — миролюбиво согласился Юра. — Зарплату вам не повышали, премий не выписывали, то есть ваши доходы не возрастали. Но Акула получил полный расчет. Напрашивается логичный вопрос: откуда пиастры, сэр?

На секунду в гостиной стало тихо, первым опомнился Никита:

— Предатель! Изза тебя всех подозревали!

— Нет, нет, нет, — в испуге замахал руками Зарецкий. — Мне помогли!

— Кто? — зло спросил Василий Олегович.

Леонид потер виски:

— Марфа.

— Всякое вранье должно иметь предел, — поморщилась молчавшая до сих пор Бортникова. — Ни одна жена не станет оплачивать походы муженька налево.

— Вы не поймете! — в отчаянии заявил Зарецкий.

— Попробуй объяснить, — предложил Самойлов.

Леонид беспомощно огляделся по сторонам.

— Любовь и секс — разные вещи. Мы с Марфой вместе много лет, она лучшая жена на свете, я не могу без нее и месяца провести. Но секс для нас давно стал обыденным, привычным, затем Марфе сделали операцию…

— Можешь не объяснять, почему по б… бегаешь, — остановил подчиненного начальник. — Ты про деньги давай.

— Акула совсем обнаглел, — чуть не рыдая, продолжил свой рассказ Зарецкий. — Требовал долг, не хотел ждать, я нервничал, дергался, Марфа это заметила и вытрясла из меня всю правду. Сначала она меня отругала…

— Я бы тебя убила, — не к месту заявила Аня.

Леонид высокомерно посмотрел на жену художника:

— Стандартная реакция быдла, не способного понять трагедию чужой души.

Никита вскочил из кресла:

— За быдло ответишь!

— Я хамка, а ты белый лебедьпотаскун, — засмеялась Аня.

— Всем молчать! — приказал Василий Олегович. — Слово получил один Зарецкий. Говори, Леонид.

Заведующий лабораторией неожиданно успокоился:

— Марфа попросила меня больше не связываться с девушками и оплатила долг. Кстати, это легко проверить, жена разорила свой накопительный депозит. Сделайте запрос в банк — и снимете с меня подозрения. Марфа спасла нашу семью!