Летуны из Полетаево, или Венькины мечты о синем море
Шрифт:
– Сейчас, - закивала головой старушка, - сейчас её позову.
И выбежала из горницы вон.
Глава 5. Фима.
– Тук-тук! Есть кто живой? – раздалось из сеней ровно через три минуты.
– Я живой! – крикнул в сторону голоса Венька.
Дверь тихо заскрипела, приотворилась и в щель просунулась полголовы – одна щека и маленький краешек носа.
– Войти можно? – вежливо и робко спросило полголовы.
– Наверное, - пожал плечами Венька, - Проходите, пожалуйста.
Дверь
– Ты, я так понимаю, Вениамин Иванович, - негромким голосом произнесла старушка, - Сорока-белобока кашку варила…
– Да-да-да, - поспешил перебить старушку Венька, - так точно, варила, деток кормила. А вы, наверное…
– Фима, - глубоко, в пояс, поклонилась старушка.
– Тоже клоун? – решил уточнить Венька и тут же прикусил себе язык.
Старушка от этих Венькиных слов побледнела, потом позеленела, потом вся покрылась красными гневными пятнами.
– Ой! – испугался за старушку Венька, - Извините. Я просто решил… похожи вы очень. Я думал, вы как Сима…
– Как Сима…, - скорбно прошептала бабушка Фима, - В моём-то возрасте… на балалайке играть и через голову кувыркаться…
– Но ведь Сима…
– Вот пусть твоя Сима и скачет козой, и шутом гороховым рядится, - бабушка Фима неприязненно покосилась в сторону оранжевого пальто, болтающегося на гвоздике, и печально покачала головой, - А я женщина серьёзная, домовитая. Ну, как тебе угощение? Понравилось?
– Ещё как понравилось! – принялся нахваливать Венька, - И простокваша, и пироги, и булки-ватрушки всякие. А особенно кисель! Я такого киселю в жизни не пробовал! Свежий, прямо из речки!
– Из какой-такой речки?! – возмутилась бабушка Фима, вскинув брови, - Что за выдумки?! Я самолично его с утра варила! Клюкву на рассвете на болоте насобирала, всю перемыла-перебрала, через сито протёрла, сок отжала, сахару добавила…
Тут бабушка Фима принялась долго и нудно пересказывать Веньке скучные рецепты из кулинарной книги. Сколько крахмалу добавлять в кисель. Как отбрасывать из скисшего молока творог, и опару ставить для пирогов и булок, и определять готовность варенья, и что лучше всего в подполе хранить.
– А простокваша? – Венька очень надеялся, что хоть здесь-то окажется по-Симиному, а не так прозаично и приземлённо, как у Фимы, - Простоквашу-то вы где собирали, если не на берегу?!
– Господи, - тяжело вздохнула бабушка Фима, - совсем запудрила старая клоунесса тебе мозги. Молока я купила на ферме. Принесла в банке домой, в крынку перелила. На ночь на окно поставила. К утру – сверху сливки, внизу простокваша.
«Скучно-то как», - зевнул Венька и вдруг спохватился:
– А Сима-то куда подевалась? Долго
– Надоела я тебе? – пригорюнилась бабушка Фима, - По Симе своей заскучал? Ну да ладно, сейчас кликну.
Фима ласково провела рукой по Венькиной голове и тихо выскользнула в сени.
«Что это они всё туда-сюда шастают?» - подумал Венька. И тут же дверь с грохотом распахнулась.
Глава 6. И снова Сима. Явление № 2.
– И-и-и-и-и-эх!!! – в комнату вихрем ворвалась Сима.
На сей раз она была одета в какой-то узбекский халат и расписные восточные шальвары. На плечи накинута цыганская шаль с кистями. Свою седую голову Сима украсила неким подобием тюрбана, смотанного из обычного вафельного полотенца.
– Не даёт с любимым внучком пообщаться, зануда! – сумасшедшая бабуля с размаху шлёпнулась рядом с Венькой на лавку, крепко прижала его к своему пропахшему пловом и благовониями халату и принялась жаловаться на Фиму, - Всё-то у неё по режиму да по распорядку. Туда не ходи, того не делай. Дом не крась, на крыше рисуй, по воздуху не летай. Не летай! Чего ещё выдумала, а?!
Сима с размаху хлопнула Веньку по плечу, как бы ища у него поддержки.
– Угу, - согласился Венька.
Действительно, отчего бы человеку не полетать, если уж очень ему этого хочется.
– Я ж весёлая! – Сима широко, во весь рот, осклабилась, демонстрируя свой жизнерадостный нрав, - Стихи сочиняю! Петь-танцевать люблю! Вот, дом разукрасила. Нравится?
– Угу, - опять кивнул Венька.
– А ей нет. Ничего ей не нравится. Пальто вот моё не нравится. Не по возрасту, говорит. Слишком ярко. А я так думаю, ярко – значит, весело. Радостно, значит. А от радости, знаешь, что бывает?
– Что?
– Летают люди от радости! Вот! Потому что радость, она что?
– Что?
– Окрыляет!!!
Тут Венька догадался незаметно заглянуть Симе за спину. Даже пальцем потрогал легонько. Думал обнаружить там что-то вроде крыльев. Ну, или хотя бы пропеллер. Как у Карлсона. Только вот тощая и сутулая Симина спина была плотно обёрнута и обтянута шёлковой шалью. И никакого подобия летательных приспособлений под этой шалью не прощупывалось и не наблюдалось.
– А хочешь, я и тебя летать научу?! – вдруг воодушевилась Сима, - Сдаётся мне, ты к этому делу способный.
Тут Венька тоже так воодушевился, что с лавки подскочил, как ужаленный.
– Меня? Летать? Ура!
Но тут же засмущался, голову свесил, весь, как свёкла, побагровел.
– Куда мне? Я ж толстый…
– Ха! – возмутилась Сима и подскочила с лавки, - Подумаешь, толстый! Толщина полёту не помеха! Ты нашу старуху Матрёну видал?! Бегемот бегемотом, а парит… что твой мотылёк! Вот, смотри на меня и повторяй.
Сима опять, как давеча, оттолкнулась пяткой от пола. Поднялась на полметра в воздух, протянула Веньке руку. Но тут…