Летящие над облаками
Шрифт:
Барбара взяла в руки крохотную вечернюю сумочку под цвет платья и в последний раз поправила прическу. Пальцы ее едва приметно дрожали и где-то в глубине затаилась тревога.
Считай, что у тебя деловое свидание с незнакомым клиентом, и все будет в порядке, приказала себе журналистка.
Реймонд ждал в гостиной. Склонившись над куриальным столиком, он читал оставленную Барбарой газету. Заслышав шорох шелковой юбки, он выпрямился, и у Барбары перехватило и дыхание: как он хорош собой!
Интересно,
Утром в магазине, несмотря на то, что магнат явно дремал, она чувствовала себя как на сцене. На редкость неуютное ощущение — не то волнение, не то тревога. Но оно ни в какое сравнение не шло с тем чувством, что нахлынуло сейчас. До этой минуты Барбара не сознавала, насколько глубок вырез ее платья, насколько полупрозрачная юбка льнет к бедрам, обрисовывая плавные линии фигуры. Под пристальным, оценивающим взглядом вздрогнула и затрепетала каждая клеточка ее тела.
Что за нелепость, одернула себя Барбара. В его глазах нет и намека на какое-либо чувство. Только безудержная фантазия романтической сумасбродки способна усмотреть там нечто большее, нежели спокойное одобрение. Но взгляд темно-карих глаз, в очередной раз скользнувших от белокурых волос до носочков элегантных туфелек, нервного напряжения не снимал — наоборот, усиливал.
Но стоит ли удивляться, что магнат так придирчиво к ней приглядывается? Ведь нужно все проверить и убедиться, что Барбара не поставит его в неловкое положение в первый же вечер, коему суждено заложить основы самой дерзкой интриги последнего десятилетия.
Но ее реакция — это же чистой воды безумие! Вдруг показалось, что взгляд Реймонда задержался на ее точеной шейке, где пульсировала голубоватая жилка. Нервы натянулись, словно струны, дыхание перехватило, и Барбара с трудом справлялась с паникой.
Адамс снова оглядел ее с ног до головы придирчивым взором и объявил невозмутимо:
— Недурно. Я в вас не ошибся.
Слава Богу, облегченно вздохнула Барбара. Осмотр не заключал в себе ничего особенного. Ситуация, и без того запутанная, усложнилась бы еще больше, если бы Реймонд как-то по-иному оценил ее привлекательность. В создавшихся обстоятельствах… Впрочем, лучше об этом не думать.
— Рада стараться, — съязвила она. — Если бы вы с позором отослали меня обратно в Даллас, я бы этого не пережила.
Реймонд улыбнулся, и глаза его наполнились каким-то мягким, золотистым светом, словно янтарь под солнцем.
— Честно говоря, я бы не удивился, если бы вы попытались добиться именно этого.
— Я упустила столь заманчивую возможность? — Голос Барбары прозвучал сухо. — Сомневаюсь, впрочем, что попытка увенчалась бы успехом.
— Вы абсолютно правы. Не увенчалась бы.
— Я решила взять все, что можно, от этих посланных мне самой судьбой каникул, мистер Адамс.
Магнат слегка приподнял бровь:
— Самой судьбой посланные каникулы? Какая неожиданная формулировка! Кстати говоря, вам не приходит в голову, что пора бы уже начать называть меня по имени — просто Реймонд?
— Я, собственно, собиралась сразу перейти к следующей стадии. — Барбара игриво взмахнула ручкой, словно приглашая расцеловать тонкие пальчики. — Другие имена подходят тебе куда больше, ненаглядный мой!
— Не переигрывай, Барбара. — Адамс отбросил газету в сторону и извлек из-под нее коробочку черного бархата. — Вот почему Уилкинсон не купил тебе ленту.
Тихо щелкнула крышка, и Адамс повернул открытую коробку к девушке. Электрический свет отразился и задрожал в сверкающих гранях, и Барбара прикрыла рот ладошкой.
— Не обольщайся, — невозмутимо пояс Реймонд. — Это взято напрокат в ювелирном магазине отеля. Завтра я должен вернуть ожерелье.
Барбара боялась прикоснуться к бесценному украшению.
— Надеюсь, ты взял напрокат и парочку телохранителей?
— Вот еще! Ежели эта штука пропадет, мне нетрудно будет доказать факт кражи, и на этом мои хлопоты кончатся.
Он осторожно поднял бриллиантовое ожерелье с бледно-голубой атласной подкладки.
Золото слегка холодило кожу, а грани бриллиантов, оправленных в металл лишь по краям ожерелья, казались острыми, как иголки. Реймонд надел украшение на тонкую женскую шейку и защелкнул замочек. Ожерелье легло на грудь тяжким грузом. При мысли о том, сколько могут стоить такие камни, Барбара ощутила легкую дрожь. Или, может быть… Неужели она откликается на прикосновение его пальцев, теплых и ласковых…
Реймонд осторожно вынул из ушка девушки серьгу-жемчужинку и вставил на ее место огромный бриллиант. Камень был величиной с ноготь мизинца, не меньше.
Барбара закрепила бриллиантовые серьги как можно туже, так, что заныли мочки ушей. Вот теперь, если эти проклятые штуки свалятся, она это сразу почувствует. Потом искоса взглянул на своего «похитителя».
— Должен заметить, что твои мысли порой принимают несколько неожиданный оборот, — проговорил Реймонд. — Поэтому предупреждаю, если ты задумала саботировать сегодняшний вечер — делать это не стоит.
Барбара вздохнула свободнее.
— Предупреждения излишни. Ты достаточно определенно выразился нынче утром о последствиях непослушания.
— Превосходно.
— Кроме того, мне бы и в голову не пришло бросить тебя в самом начале интриги — Журналистка ослепительно улыбнулась своему мучителю — Не забывай, что я намерена написать твою биографию. С твоего разрешения, конечно.
Реймонд согнул локоть, приглашая Барбару взять его под руку.
— А я жду нотариально заверенного заявления.