Летящий вдаль
Шрифт:
Какое-то время едем молча. Изнутри кабина обшита бронированными листами, и с закрытыми окнами здесь душно. Хорошо, солнце за тучами, иначе было бы совсем нестерпимо – кабина бы здорово накалилась. Но от металла все равно идет жар. Чтобы создать хоть какое-то впечатление уюта, кое-где наклеены дешевые выцветшие плакатики в стиле пин-ап с уже неразличимыми фразами или лозунгами. Все вокруг покрыто пылью – используют тягачи, очевидно, нечасто. Наверное, берегут для очень важных случаев – рисковать грузовиками просто так вряд ли прагматично. Это еще раз показывает, насколько важен дирижабль для общины. И дураку
Я все же решаюсь поспрашивать водителя, что творится в городе. Слов старика недостаточно: чем больше людей расскажут свои версии, тем объективнее сложится картина.
– А это правда про Саркел? Рассказывал мне один из ваших…
Водила хмыкает:
– А ты почаще гуляй ночами, и своими глазами увидишь. Только уже никому не расскажешь. Конечно, правда. Проклял нас кто-то. Некоторые у нас в общине считают, что там разлом какой-то, будто ворота в другой мир открылись, вот и лезут монстры всякие.
– И про маяк правда?
– Лично не видел, но верю. Разные люди трепались – вспыхивает он вдруг посреди ночи, и появляется на поверхности черной воды город-призрак Саркел, а потусторонний свет маяка привлекает оттуда тварей.
Я решаю сменить тему:
– А со Стаей у вас какие отношения?
– Нормальные, деловые. Партнеры мы, – снова хмыкает водитель.
– Ну а что мешает быть такими же партнерами со старогородцами?
– Да потому что твари они похуже монстров всяких! – мужчина вдруг заводится не на шутку. – Подставили нас крепко: вместе договаривались с казаками из Красного Яра разобраться, с предателями. А эти, из старого города, подвели, кинули нас. На все договоренности наплевали, да еще и засаду нам подстроили. Хотели от всех разом избавиться, но не вышло.
Подумав, он добавляет:
– Если бы не казаки, то мы бы обошли залив и ударили с тыла. А они сидят – ни себе, ни людям. Окопались, ловушек понаставили. Через их территорию не пройдешь, только с боем и потерями большими прорываться.
Колонна замедляет свой ход, и через окно я вижу, как впереди вырастает стена разросшейся лесополосы на территории бывшего садоводства. Сейчас эти заросли выглядят настоящим труднопроходимым лесом – ветви деревьев переплелись и образовали нечто вроде крыши над головой.
– Да-а, задачка не из легких, – я качаю головой, а потом с большим удовольствием и облегчением вылезаю из душной кабины и иду к кучке людей, рассматривающих лесополосу. Данилов стоит перед ними и указывает вглубь. До меня доносятся его слова:
– Здесь не очень далеко, вот только не представляю, как мы его будем с деревьев снимать.
– Ты дорогу покажи, а дальше на месте думать будем, – это подает голос руководитель группы, приземистый мужичок Ильич. – Веди.
Лесополоса
Идти
Оболочка пробита в нескольких местах, в ней зияют дыры, но кабина кажется целой.
– Не могли поближе к «Атоммашу» приземлиться, на открытую местность, – ворчит Ильич, разглядывая место крушения. – Ну что, – обращаясь к своим людям, говорит он, – будем расчищать?
Мы возвращаемся к тягачам и джипам, достаем с десяток бензопил, и работа закипает. Пока одни валят деревья, другие с помощью грузовиков оттаскивают их в сторону. Трудимся, сменяя друг друга для отдыха, летят во все стороны щепки, ревут двухтактные двигатели пил, а пот заливает лица.
Работы ведутся до самого заката, благо, никто не вмешивается и не нарушает рабочий распорядок дня. Видимо, Кошмар, до недавнего времени терроризировавший округу, еще отпугивает остальных мутантов. За день удается расчистить больше половины – прорубить проход к дирижаблю в этой лесной чаще. С последними лучами солнца мы прекращаем работу. Уставшие мышцы рук и спины блаженно расслабляются, а нехитрый ужин из консервов поднимает настроение. Завтра нужно расширить проход и спустить дирижабль на землю, а пока можно и отдохнуть.
Вялый разговор плывет среди нас, словно легкий ветерок с моря. Мы прислонились к понемногу остывающим корпусам джипов, которые расположены в форме круга – об осторожности забывать тоже не нужно. Назначили дежурных. И вот счастье – мне в дозоре стоять не надо. Видно, решили: раз новичок в общине, не стоит доверять ему такое ответственное дело. И сейчас я сижу у заднего колеса джипа, наслаждаясь дивным вечером. Тучи практически разошлись, я любуюсь предзакатным небом, которое словно расчертил красками безумный художник, наляпав тут и там. И в этой раскинувшейся перед нами дисгармонии есть своя красота. Тихо шелестят листья, пахнет опилками, дорожной пылью и резиной, и хочется задержать этот вечер, не отпускать его, ведь так спокойно на душе не было уже давно. Поддавшись неясному чувству, я хватаю ладонью его неосязаемый сине-багровый шлейф, но рука сжимает пустоту.
– Ямаха, ты о чем там задумался?
Голос выводит из состояния покоя, нарушает безмятежность, окутавшую меня. Я невольно дергаюсь – не от испуга, а от бесцеремонного вторжения в мои мысли.
– Так, ни о чем.
– Говорят, ты к нам издалека пожаловал. Может, расскажешь, что видел, где бывал? Что там с остальным миром творится сейчас?
Я вздыхаю. Похоже, не отделаться – все повернули свои лица и внимательно за мной следят. Придвигаюсь ближе. Рассказываю о Москве и городах помельче, где мне удалось побывать, о деревеньках и селах, о полностью вымерших поселениях нашей необъятной родины. Мужики кивают, вздыхают – оказывается, жизнь за пределами Волгодонска ничуть не лучше.