Летящий вдаль
Шрифт:
На спецпричале
В темноте я поздно замечаю лужу мазута посреди выщербленной дороги. Машина идет юзом, ее бросает вправо, я со всей дури жму на тормоза, рискуя продавить дыру в ржавом днище автомобиля. «Копейка» наскакивает на неожиданно выросшую прямо по курсу гору песка, и, заглохнув, увязает в ней. От удара я вылетаю вперед – хорошо, что стекла не было, а то точно расшиб бы себе голову. Куча песка благодарно принимает меня в свои объятия, смягчая приземление.
Встаю,
Ворота всего метрах в десяти от нас. Их створки приоткрыты, и я замечаю протоптанную дорожку в траве – очевидно, что проходом кто-то пользуется. Ползучие растения цепляются за наши лодыжки, будто пытаясь остановить.
Протискиваюсь в щель между створками ворот, и передо мной открывается небольшое пространство, сплошь заваленное мелким строительным мусором. Справа – гнутая сторожка с заколоченными окнами. Заброшенной она не выглядит, мне даже кажется, что сквозь щели просачивается тускловатый свет. Прямо впереди – два огромных крана, друг за другом, а за причалом переливается и волнуется гладь Цимлянского моря. Я озираюсь по сторонам, пытаясь зацепить взглядом хоть кого-то живого, или найти следы недавнего пребывания Миши, как вдруг отчетливо понимаю, что мы здесь не одни.
Он стоит спиной к нам на причальной стенке, возле опоры второго крана. Это Хамелеон, я даже отсюда могу разглядеть его мощную фигуру, освещаемую лишь лунным светом. А еще в это же мгновение я слышу плеск воды и скрип уключин – такие звуки может издавать только старая весельная лодка.
Хамелеон разворачивается и медленно идет нам. Посох в его руке покачивается из стороны в сторону.
– Зря вы сюда пожаловали, – говорит он. – Если затея провалится, не доживете даже до рассвета. Скоро на поверхности покажется Саркел, – чернокожий указывает на черную воду позади себя.
Я слышу, как лодка понемногу удаляется от берега. Надо ее вернуть, пока не поздно.
– Чего же ты сам туда не отправился?! – рычу я. – Чужими руками решил действовать?
– Именно, – он кивает, его хищное лицо, измазанное черным, будто медленно плавает в воздухе в трех метрах от нас. – Видишь ли, оттуда нельзя вернуться. Это билет в один конец.
– Ах ты, сука! – из-за моей спины вылетает Данилов с ножом в руке и бросается на Хамелеона. Я не успеваю его остановить. Короткий неуловимый взмах посоха, и Иван падает навзничь в пыль посреди строительного мусора. Он стонет и держится за голову, сквозь пальцы проступает кровь, которую Данилов размазывает по лицу.
Я прекрасно понимаю, какой серьезный противник передо мной. Наверняка он превосходит меня в физической силе, а может, и в скорости. Да и длинный посох дает поганцу изрядное преимущество. Тут нужна хитрость, но я ничего не могу придумать.
– Зачем ты отправляешь парня на смерть?
– Я думал,
– Его гибель будет на твоей совести!
– Кто-то должен погибнуть за правое дело, – спокойно отвечает Хамелеон. Все ясно, душевных терзаний от него не дождешься.
За время разговора я пытаюсь как можно незаметнее достать из-за пояса «ТТ», но мой фокус не остается незамеченным. Шаг вперед, взмах посоха, и запястье обжигает боль. Пистолет падает на землю, а я сжимаю зубы, чтобы не застонать. Какая реакция! Да, для таких драк я уже староват.
– С другой стороны, – тихо говорит Хамелеон, – вам достались вип-места. Перед смертью сумеете увидеть такое, что редко кому удавалось.
Даже жирная круглая луна, кажется, боится заглядывать ему в глаза – они черны, как самый мрачный омут, в котором легко можно сгинуть.
Кисть после удара совсем онемела, я слушаю дурную болтовню Хамелеона и пытаюсь размять руку, привести ее в чувство. Пока безуспешно. А Миша уплывает все дальше навстречу смерти.
Краем глаза замечаю, что Данилов сел, привалившись к камню, и пытается прийти в себя. Кровь на его лице блестит, сейчас Иван похож на демона – всклокоченные волосы, измазанные в крови и пыли, такое же запачканное лицо, а на лице – безумный оскал.
Я прекрасно знаю, что поддаваться эмоциям нельзя, это путь к поражению. И все же тот факт, что я чуть ли не впервые за двадцать лет не могу сделать ничего, бесит. Вот почему я никогда не беру попутчиков, вот почему стараюсь не привязываться ни к одному человеку – в одиночку действовать гораздо проще. Я со всей силы стискиваю зубы, так, что в тишине можно расслышать, как они скрипят. Зато возвращается чувствительность руки, я уже могу сжимать и разжимать пальцы.
И тут Хамелеон окончательно выводит меня из себя:
– Ужасно, когда ситуация не находится под твоим контролем, а полностью зависит от других, да? – он ухмыляется: типа, видит меня насквозь.
Позабыв обо всем, я с рычанием выхватываю топорик и кидаюсь на этого гада, но он плавно уходит в сторону, а мне под дых врезается металлический набалдашник посоха. Удар сбивает дыхание, в груди больно, может быть, даже сломано ребро. Следующим ударом Хамелеон сбивает меня с ног. Давно я не находился в столь унизительном положении!
Я откашливаюсь, на губах – кровь, смешанная с пылью, во рту хрустит песок. Поднимаю голову – противник все так же стоит недалеко от меня, неподвижно, словно статуя. Черный силуэт на фоне мрачных стрел кранов и неба с мутными звездами, лицо практически сливается с ночным пейзажем. Неужели разработанный им спецсостав мази и правда защищает от всех тварей?
– У тебя тушь потекла! – хриплю я. Одновременно зачерпываю горсть песка и швыряю его в лицо Хамелеону, а затем вскакиваю настолько быстро, насколько могу, подхватываю топор и через мгновение оказываюсь рядом с пытающейся прочистить глаза фигурой. Топор со свистом рассекает воздух и врубается в шею противника, застряв в шейных позвонках.