Лев с ножом в сердце
Шрифт:
За окном вдруг вспыхивает молния и грохочет гром. Иллария захлебывается собственным воплем. Пытается бежать, но не может двинуться с места. Ей кажется, что Кирилл вздохнул. Она явственно слышит вздох… И вдруг ей в лицо бросается серая тень… раздается резкий шелест и дурной хриплый вопль… Иллария заслоняется рукой и едва не теряет сознание от ужаса…
Она бежит… натыкается на стену. Скользя ладонями по ней, находит дверь. В коридоре чуть светлее. Она почти различает перила лестницы. Кубарем скатывается
И все это время мозг сверлит одна мысль: не может быть! Как же так? Откуда Кирилл взялся? Он же уехал! И только потом — кто? Кто его убил?
Иллария сбегает по ступенькам крыльца, несется по красно-синей дорожке, вылетает на пустынную улицу, желая лишь одного — убраться отсюда как можно дальше. Она с размаха налетает на мужчину, отшатывается и кричит отчаянно. Мужчина хватает ее за плечи и трясет. Иллария, зажмурившись, продолжает кричать тонко и пронзительно. Он закрывает ей рот ладонью. Она вырывается и кусает его за руку, и тогда он бьет ее по лицу. Подтаскивает к уличному фонарю и спрашивает:
— Что случилось? — Изумленно смотрит на ее руки в окровавленных резиновых перчатках, испачканное кровью лицо. — Вы что, убили кого-то?
Иллария бессмысленно всматривается в лицо мужчины.
— Это вы?!
— Что вы здесь делаете? — спрашивает Павел Максимов.
— Я не убивала, — шепчет Иллария. — Это не я!
— Что случилось?
— Кирилла убили, — говорит она. — В кабинете.
— А что это за маскарад? — Он кивает на ее руки в резиновых перчатках.
— Я хотела забрать одну вещь… из сейфа, а он лежит на полу в крови…
Ее трясет.
— Забрали?
— Нет! Я споткнулась и упала, а там… он! В кабинете…
— Кто лежит?
— Кирилл… Но этого не может быть. Он же уехал!
— Что за вещь?
— Моя вещь… — Она боится сказать ему правду.
Он рассматривает ее испачканное кровью лицо и спрашивает:
— Он вас шантажировал?
Иллария кивает и всхлипывает.
— Откуда у вас ключ?
— Он… Кирилл дал…
— Дал ключ и сказал, что уедет? — В голосе его сквозит недоверие.
— Ключ он дал… раньше, когда все было еще… хорошо… — Она осекается.
— Пошли, — говорит Павел.
— Я не пойду туда!
— А как же… ваша вещь?
— Пошли, — соглашается она.
Они беспрепятственно проникают в дом, поднимаются по лестнице в кабинет. Горит настольная лампа под зеленым абажуром. Иллария, удерживая подступающую тошноту, старается не смотреть на Кирилла, но ей это плохо удается…
— Это не я, — шепчет она. — Вы мне верите?
Павел молча смотрит на труп. Спрашивает:
— Кто это?
— Кирилл Пушкарев, — с трудом произносит Иллария. Отводит взгляд.
— Кирилл
Иллария, раскрыв рот, с недоумением смотрит на него.
— Код сейфа? — нетерпеливо повторяет Павел.
— Да, сейчас… Кирилл говорил, что никогда не мог запомнить чисел… — произносит она, запнувшись. Имя вспыхивает и тает, за ним уже нет человека… — Сейчас… пять-четыре-пять-четыре-пять-пять. Сейф за картиной.
Павел обходит лежащего на полу Кирилла, достает из кармана носовой платок, обматывает им руку и осторожно сдвигает картину. Он удивительно спокоен. Иллария напряженно следит за его движениями. «Скорей бы убраться отсюда, — думает тоскливо. — Скорей бы!»
Код не понадобился — сейф открыт. В верхнем отделении лежит конверт и миниатюрная цифровая фотокамера. Иллария стаскивает зубами резиновую перчатку, ощущая сладковатый привкус во рту. Павел спрашивает взглядом, она кивает. Он передает ей конверт и фотокамеру. Она открывает конверт, пачкая его кровью. Видит знакомые фотографии, резко засовывает их обратно. Туда же прячет фотокамеру.
— Идите вперед, — говорит Павел. — Я тут немного почищу.
Иллария спускается по лестнице, прижимая к себе добычу. Как механическая кукла — звенящая пустота в голове и судорожные движения — выходит из дома. Стоит на дорожке, дожидаясь Павла…
— Как вы добрались сюда? — спрашивает он уже на улице.
— На машине. Она вон там, — Иллария машет рукой.
— Сможете вести сами?
— Наверное, смогу.
— Отвезти вас?
— Не нужно. Спасибо. Вы… — она запинается. — Вы ведь не думаете, что это я?
Ей просто необходимо, чтобы этот угрюмый парень поверил ей. Как сказал тогда менеджер со станции техобслуживания… убийца! Она вспоминает, как Павел деловито вошел в кабинет, как рассматривал Кирилла, и на лице его не возникло ни испуга, ни удивления. Павел пожимает плечами.
— Это не я, — повторяет Иллария настойчиво. — Я и ружья-то никогда в руках не держала… честное слово!
Павел кладет руку ей на плечо, сжимает.
— Выпейте ромашковый чай, — говорит. — И ложитесь спать…
— А вы… Вы здесь живете?
Он не отвечает.
— Спасибо, — говорит Иллария.
— Остановитесь на мосту, — советует Павел. — Бросьте в реку перчатки и кроссовки. Все бросьте. У вас в машине есть какая-нибудь обувь и одежда? Переоденьтесь… не садитесь в этом в машину…
Они идут по пустынной улице.
— Фонарик ваш? — вдруг вспоминает он и протягивает его ей. Она машинально берет, ни о чем не спрашивая.
Он проводил ее до машины. Стоял, смотрел вслед, пока красные огоньки не исчезли за поворотом.