Левантевски, шприц!
Шрифт:
Глава 15.
На гигантской словно общественная парковка кровати лежало какое-то существо, держась обеими руками за живот и громко охая.
– Так, раса, возраст, что случилось, – уже совершенно привычно проговорила Лиза, подставляя руки под жидкие перчатки.
– Ууооох, – стеная начал страдалец, – я человек с примесью драконьей крови. Достаточно молодой … аййя! … всего полторы сотни лет … оххохо … недавно … ааоохх! … недавно вернулся с охоты. Ну как недавно – вчера.
– Ели там что-нибудь
– Ну что вы! Это была королевская охота … ооой-ёй-ё! … словом, вся дичь пошла на королевский стол. Да я и охотник … матушки мои! … так себе.
Лиза нахмурилась – даже сквозь изрядный жирок она ощущала, как внутри пациента энергично шевелится нечто чужеродное. Чужой, что ли? Тут что-то деликатно толкнулось ей в правый локоть.
– Чего ты руками-то, как в первые века? На вот …
И Левантевски втиснул ей в руки какую-то странную штуку, больше всего похожую на широкогорлый сосуд. Лиза неуверенно взяла его обеими руками. Пациент продолжал ахать и вполголоса причитать, хватаясь за живот, который явно ходил волнами.
– Может он рожает? – Пробормотала Лиза и покосилась на фельдшера, тот выразительно покрутил пальцем у виска. Затем кивнул на сосуд:
– К животу приложи!
Врач послушалась и неожиданно сосуд наполнился темнотой, сквозь которую тускло засияли какие-то красноватые тени и переплетающиеся линии. Затем Левантевски гортанно отчеканил два непонятных слова и изображение стало светлей и контрастней.
– Ого! – Обрадованно выдохнула она, опознав в них кишечник и крупные сосудистые сплетения. – Рентген!
– Артефакт видений, – коротко поправил ее Левантевски и вытянул шею. – Ну-ка, ну-ка … а это что еще такое? – И он ткнул пальцем в странные тени, мечущиеся внутри изображения. Затем бормотнул нечто невнятное и щелкнул пальцами – изображение выплеснулось наружу, превратившись в полноценную трехмерную проекцию над кроватью. С изумлением, Лиза увидела что по кишечнику бедолаги деловито снуют крупные силуэты, которые что-то ей напоминали.
– Э … Левантевски, а это еще что такое? – Спросила она, напряженно вглядываясь и мучаясь от мысли, что происходит нечто совершенно непонятное для нее, опытного врача.
– Что, что, – тоскливо вздохнул тот и ткнул пальцем в проекцию, – обыкновенные бабочки.
– Бабочки в животе? – С недоверием в голосе переспросила Лиза.
– Угу.
Врач снова всмотрелась в тени. Ну да. Действительно – бабочки.
– О-очень интересно, – протянула она, пациент шевельнулся и попытался поднять голову, но Лиза мягко надавила ему на лоб, – и как они туда попали?
– Дак … чего ж тут сложного-то? Кому-то не повезло глотнуть водички из источника, который себе присвоили феи, – Левантевски покосился на больного, который сложил брови жалобным домиком и принялся стонать и пыхтеть в три раза интенсивнее, – а они – те еще пакостные
– Короче, бабочки в животе – паразиты обыкновенные, – резюмировала доктор и покачала головой, – да уж, кажется, моя жизнь больше никогда не станет прежней. Чем лечить-то их будем?
– А чего их лечить? Вон какие здоровые! – Фельдшер тронул пальцем изображение, пересчитывая бабочек, затем ловко спрыгнул с кровати. – Избавляться от них нужно! И не пить воду из непроверенных родников!
Голос его уже звучал отдаленно, так как Левантевски деловито раскладывал чемоданчик со снадобьями, превращая его в какой-то десятимерный шкаф.
В карете их неожиданно ждало совершенно новое сообщение на синеватом полупрозрачном листе, плавающем на уровне глаз.
– Странно, а почему не розовый? – Удивилась Лиза.
– Потому что это не вызов, – тоскливо вздохнул Левантевски, – это нас отзывают на базу. Будет какое-то совещание. Ох, не к добру это! Не к добру и все тут!
– Не бухти, – добродушно ответила Лиза, – совещание так совещание, все лучше чем запоры лечить.
– Вот как бы даже не это причина нашего внезапного совещания, – буркнул фельдшер и затих.
На целительской базе было необычно тихо и безлюдно что, впрочем, вскоре объяснилось присутствием всего персонала на совещании. Когда Лиза с Левантевски вошли в просторный кабинет начальника, там уже сидела толпа в костюмах одинакового нежно-мятного оттенка. И все отчего-то с любопытством поглядывали на вошедших. Левантевски поежился и нехотя прошел к пустому стулу, Лиза села рядом с ним. Как назло (а может так и было задумано?) они оказались сидящими точнехонько лицом к лицу с главным знахарем. Начальником. Шефом. С перекошенной и очень злой мордой. Левантевски тут же начал медленно умирать от ужаса. Лиза не дрогнула. И не такое она видала, подумалось ей. Поорет немного, а там обратно отправит работать, ничего страшного.
– Левантевски! А ну-ка ответь мне на один простой вопрос, – вкрадчиво начал Раенгорд, – ты ел когда-нибудь снусарики?
Фельдшер что-то бессмысленно промычал и опустил взгляд.
– А ты хоть знаешь из чего их готовят? – В голосе главного врача начал прорезаться и нарастать свирепый напор. – Из засушенный снусов. А это, Левантевски, такие пустынные насекомыши. Они там живут, да. Среди раскаленных песков.
Остальные напряженно замерли, не дыша и даже не моргая.
– Так вот, Левантевски, – продолжал начальник, а глаза его все больше наливались кровью, – поскольку эти твари при жизни обитают в пустыне, они приспособлены впитывать в себя каждую каплю. Каждую, Левантевски!