Левар. Властимир
Шрифт:
Он помолчал.
– Не могу, – повторил он задумчиво и остановился напротив окошка. По лицу скользнул прохладный воздух. Лес звал его. Сердце взволнованно зашлось в груди.
Тук-тук-тук…
Топ-топ-топ… – ответили ему детские пятки. Невидимая Варя промчалась по коридору где-то внизу. И тотчас за ней рванули пяточки карапуза. Топ-топ-топ. Левар улыбнулся. Он тоже вскочил и прыгнул сквозь стену на кухонные полки. Отсюда открывался его любимый вид на самую сердцевину дома: обитые мягкой периной скамья и кресла, в которые так удобно прилечь вечерами, зелёные растения, ковры, большущий дубовый стол, способный прокормить весь лес.
Левар вдохнул аромат яблочного
– Дети, за стол! – позвала их мама. – Надо хорошенько перекусить перед прогулкой. А то знаю я вас, чуть выйдем за дверь – начнёте канючить. Лёвчик, иди посажу, – она подхватила пробегающего мимо неё карапуза и усадила в высокий стульчик.
Левар в очередной раз поразился, до чего умно люди всё обставляют. И до чего похоже на привычный уклад Осиногнёздов: перед выходом из дома взрослые и Валея всегда плотно завтракали или брали с собой «перекус». «Никогда не знаешь, когда вернёшься из леса, – любил поворчать дед. – Улетишь на час, застрянешь до заката».
Дед обещал взять его с собой, «как снега стают», показать новенькие резные двери, которыми он снабдил дом какой-то высокородной семьи, – Левар попытался вспомнить, какой именно, но тщетно.
«Надо спросить у него», – по привычке подумал он. Следом пришло осознание, что это невозможно. Улыбка потухла. Он бросил последний взгляд на детей и прыгнул обратно в Закуток.
«Я не смогу спокойно жить, пока не буду уверен, что мои в порядке, – признался он себе. – Не смогу. Я должен попасть в лес. Найти их. Но как я проберусь в лес без птицы? Как найду? Зима на носу, – он сел за стол и подпёр лицо ладонями. – В пеший поход зимой – не дело. Разве что взять с собой побольше припасов и всяких диковинок для обмена с нориками. Утеплюсь, поплутаю с недельку да и набреду на какое-нибудь поселенье в конце концов. Даже звучит отчаянно. Нет, – фыркнул он выпрямляясь. – Глупости. А если я так и не найду никого? Норики же не станут селиться с краю. Конечно, их общины спрятаны глубже, как наши дупла. Я могу и не добраться. Что делать? А если не найду никого, как я вернусь? Не похоже на план. Думай, думай!»
Он ещё какое-то время посидел, подперев кулаком голову. Потом переворошил полки, сундук, углы под лавками и выудил на свет все вещи, которые могли бы пригодится в лесу.
«Кощеевы вещи, – хмыкнул он, осматривая старинный нож для резки: рукоять и кожаный чехол переливались искусным орнаментом из дубовых листьев. – Наверняка символика рода. И откуда у него такая реликвия? Небось у высокой семьи стащил. Возьму, буду метки ставить, чтоб обратный путь найти».
При Лие Левар никогда бы не решился копаться в этих вещах, но Лии здесь не было, а подготовка к вылазке в лес придавала ему сил и решимости. Он расправил на свету лётный кафтан с кожаными пластинами от ветра. Примерил. Рукава обвисли до самых колен. Полы – и того ниже. «Зато тёплая, – критически осмотрел он себя. – Обрежу рукава, и дело с концом. Ветер – он ведь и на земле ветер, лишняя защита от него не помешает».
Когда с кафтаном было покончено и из укороченных рукавов показались наконец руки, Левар раздобыл мешок для припасов. Он добавил петли, чтобы удобней носить его за спиной, и принялся заполнять его сухарями, сушёной ягодой и орехами. Размер получился внушительный.
«Но если я собираюсь неделями шататься по лесу, – резонно заметил он, – то лучше припасов будет больше, чем меньше. Кто знает, когда я обнаружу нориково село. И обнаружу ли его вообще».
Он провозился с приготовлениями до самого вечера – закрепил
«Эти рисунки тоже можно было бы прихватить. Хоть один, – подумал он. – Сгодятся для обмена или вместо нашей бересты. Такую бумагу нелегко отыскать, тонкая и прочная».
Левар без сожаления сорвал со стены рисунки, а заодно и другие, более мелкие клочки, уже исписанные Кощеем. «Всегда хотел это сделать, – признался он «дамочке». – Неприятно, когда кругом столько напоминаний о нём. Извините».
Он скатал все три портрета в свитки. Нарвал кусочки чистой бумаги, не особенно заботясь о порядке – пол тут же усеялся обрывками. Когда всё было кончено, водрузил вещи на скамьи, кое-как замёл сор под кровать и устало упал на неё же.
Стемнело раньше, чем он рассчитывал, но это было даже кстати – он чувствовал себя совсем измождённым от планирования и тревожных мыслей.
Утром стало понятно, что иного пути нет. Левар перебрал в уме все варианты своего возвращения в лес, и все они начинались с долгой и безнадёжной ходьбы. Потом, конечно, случались стычки с грызунами, плутания по кругу, нападения ворон и падения в расщелины, которые в некоторых случаях, к великой радости путника, всё же оказывались спрятанными поселениями нориков. Ещё можно было нарваться на леших, но тогда Левар хотя бы узнавал о судьбе Лии, с большой вероятностью мог попросить у неё прощения и уговорить связаться с родными за спиной у брата. Так что этот исход его пугал меньше остальных.
Левар вздохнул и отложил кусок хлеба, который равнодушно жевал последние пару минут. Встал. Походил по Закутку. Люди за стеной собирались уезжать и искали свою кошку, чтобы убедиться, что она дома. Левар попробовал не обращать на поиски внимания, но не смог.
«И правда, куда она могла подеваться? – думал он, хватая Зорьку. – В доме я её не чувствую, неужели ещё не возвращалась со вчера?»
Он нацепил обновлённый Кощеевый кафтан и прыгнул на трубу. Глаза невольно скользнули по посланию, оставленному Лией.
«Прости».
Левар нахмурился, оглядел границы участка.
«Как же я могу не простить тебя, глупая, – стиснул он в руках трубу. – Тебя не за что прощать. Тебя никто здесь не держал. Ох, Лия. Ты слишком долго берегла меня, а ведь это я должен был защищать тебя. Клянусь, больше никогда не…»
Он заметил движение и перевёл внимание на лес:
«Шубка! И почему я не удивлён!»
Кошка ещё пару раз мелькнула в голых ветках, потом возникла в том самом месте под забором, просочилась под сеткой и затрусила к дому. В зубах у неё что-то болталось. Левар подавил дрожь и пригляделся внимательней: «нет, не похоже на живое. Какая-то тряпица». Стукнуло окно, впуская питомца домой. Левар прыгнул на кухонные полки.
– …наконец-то! Что это? Дай-ка… похоже, от куклы. Кинь в детскую, – попросила мама отца семейства и продолжила одевать карапуза в тёплую курточку.
Отец с Варей были готовы. Они вышли из дома первыми, а через пару минут за ними выскочила и мама с малышом на руках. Левар задумался.
«Она сказала «от куклы», – он переместился в детскую комнату, на шкаф, и огляделся оттуда: – куда бы он мог её кинуть?»
Тут и там валялись пёстрые игрушки, на полках стояли коробки, ящики были полны разноцветных кубиков. Неприглядной коричневой находки Шубки нигде не было видно. Левар опасливо покосился на приоткрытую дверь и прыгнул вниз, к ящику с куклами.