Левая рука Бога
Шрифт:
Денис хмуро покосился, царапнул карандашом бумагу. Уронил его на парту.
Катя подхватила карандаш, но тут же согнулась над светоплатом – Никита Алексеевич, их химик, внимательно оглядывал класс. Изучал вдумчиво каждого, как сетевая приспособа для ловли зловредных.
«Вот зараза, завтра же пробное испытание!»
Катя листала светоплат, просматривала тему, изображала бурную деятельность, а сама думала, что ответить на его равнодушное «И?».
И сама не поняла, как предложила этому
Она. Сама. Ему.
Денис чуть пожал плечами, черкнул ответ. Катя чуть не подпрыгнула.
Он согласился! После школы! С ней!
Сердце у нее гремело.
«Я совсем дура, – подумала она. – Сама напрашиваюсь. Анжи и Ви меня похоронят в развалинах водного парка, там, где убийца этих бедных девчонок оставлял. Все, мне не жить…»
Она уже чуяла, как Анжела с Викой прожигают ее взглядами.
Плевать.
У него голубые глаза, и он из Москвы.
Катя Локотькова улыбалась.
Федя ускакал вперед, пока Маша говорила с Анжелой и Викой, и уже сидел в машине на школьной стоянке, постукивая пальцами по рулю. Увидев Машу, он нетерпеливо загудел. Маша махнула подругам – мол, до связи вечером, в сети. Девчонки страсть как хотели обсудить Локотькову и ее выходящее за все рамки поведение, но Маша хотела домой.
С Локотьковой всё решат потом, она и правда обнаглела. Дольница рыжая.
Маша села в машину.
– Ты меня теперь подгонять будешь? – спросила она.
– Ну прости, цветочек, – Федя потянулся к ней, Маша ловко уклонилась.
– Не перед школой же, – сказала она. – Поехали уже.
Федя поглядел за спину, нахмурился.
– Он опять за тобой таскается?
Маша обернулась. У стены стоял полноватый, неловкий парень. Парень неуверенно улыбнулся.
– Ты Тему не обижай, Тема полезный, сам знаешь. Мне еще испытание по составному сетезнанию сдавать.
– Мне пора волноваться? – поинтересовался Федя.
– Просто не расслабляйся.
Молодой человек ухмыльнулся, повернул ключ зажигания. Погазовал – от души, громко, поглядывая на Тему. И рванул с места.
– Домой?
– Сначала домой, а потом…
– А давай сегодня махнем на катере? – загорелся Федя. – Линь дельфинов видела два дня назад на выходе из залива, когда каталась на змее.
– Тебе папа ключи от катера отдал? – изумилась девушка. – Поздравляю.
– В награду за верную службу в качестве вашего личного водителя, Мария Петровна, и годы безопасной езды.
– Какой-какой езды? – Маша оторопела. – Это кто говорит? Федя Жги-Резину Веселовский? Гроза гонщиков от Анапы до Сочи?
– Вот ты мне не веришь, и папа тоже не верил. Хотя эти глаза не лгут. Но ведь ни единой дорожной виры уже три месяца, ласточка моя!
– Трепло
– Так ведь не угробил? Все обошлось, а Рашид мне три сотни проиграл, в деньгах враждебного нам государства. Поехали их прожигать.
– Трепло, – ласково повторила Мария. – Рули домой, а там посмотрим.
– Кстати, ваш батюшка изволил передать, что будет поздно и чтобы вы откушали, что Галя приготовит, или заказали из трактира какой-нибудь стряпни.
– Федя, ты, кажется, увлекся погружением в девятнадцатый век, – заметила Маша. – Наша Марфа уже давно ждет, когда ты свою учебную затею сдашь. А ты со мной уже месяц разговариваешь, как персонаж Достоевского.
– Так все там похоже, почти как у нас сейчас, – сказал Федя, выжимая педаль газа. Родстер взревел и пролетел перекресток на мигающий желтый. Круто повернул и рванул вверх по склону, на Бугры.
Глава четвертая
Сначала город Денису не понравился. Им с отцом дали служебное жилье в самой средине. Старый дом. Три комнаты на пятом верхе, с закрытой приступкой за окном, куда Денис решил определить свои самокатные коньки.
Парк рядом и море в одной минуте пешком. Хотя тут весь город как один округ в Москве. Едва ли полмиллиона наберется, врет Сетесправка, какая это, к черту, морская столица НоРС?
Но красиво. Денис вышел на приступку вечером, поглядел на огни пристава – на той стороне залива. Там ползли огоньки машин, горели огни на причалах, светились красной каймой полосатые трубы, лениво двигались стрелы подъемников. Морской пристав Суджука не спал.
Он повернул голову налево. Над городом, над срединной его частью, темнела покатая громада Колдун-горы. Россыпь жилых огней резко обрывалась, не доходя и до трети ее высоты. Весь остальной образ горы был будто вырезан из самой ночи. Именно там, по словам отца, находилось его предприятие «Око». А вот если верить землевидным сайтам, по которым Денис сверялся, или Сетесправке, на Колдун-горе только заповедник общеземельного значения.
Значит, закрытое предприятие. Тайное. Зачем здесь ядерный стан, куда девать столько энергии?
Денис накинул куртку, обулся. Подумал, прошел на приступку и прихватил наплечник с самокатами. Давно пора их обкатать. Город на горах стоит, а он как приехал, еще ни разу на коньки не вставал.
– Ты куда? – Отец оторвался от шара дальновидения, где крутили передачу о подлом нападении отпавшей Окраины на Донецкий круг. Дым застилал взгляд, сквозь него прорывались яростные всполохи пламени, мелькали возмущенные лица, девизы на хоругвях, сжатые кулаки. Бегущая строка сообщала о тридцати погибших из-за огневого удара по детской лечебнице.