Level Up 2. Герой
Шрифт:
– Правда?
– Правда…
Последнее свободное очко характеристик уходит в ловкость, как только мы заканчиваем заниматься любовью и, обессиленные, откидываемся на кровать…
Первый понедельник стал просто очередным в однообразных повторяющихся днях прокачки. По сути, все последнее время я бесконечно фармил опыт, прорабатывал навыки: бег, бокс, силовые тренировки, чтение, писательское мастерство, отвлекаясь только на Вику и звонки родителям и сестре.
Мне осталось немного: добить выносливость с силой до десяти, и я смогу активировать
Пока не знаю, где и при каких обстоятельствах мне пригодится этот навык, но альтернативное «Распознавание лжи» я пока решил не брать – критической необходимости всегда знать, говорят ли со мной искренне, у меня нет, да и страшновато. Кто его знает, чем обернется это знание, не разочаруюсь ли я в людях настолько, что предпочту одиночество?
А вот способность стать чуть ли не невидимкой, пусть и на короткое время, тем более для бывшего игрового роги, может стать имба-плюшкой.
Вторую половину дня я шатался по городу в поисках социальных квестов, пока не наткнулся на бабулю, потерявшую своего кота. Ух, как я обрадовался – как же, квест!
К сожалению, никакого интерфейса не понадобилось – у бабушки не оказалось ни фотографий кота, ни каких либо паспортных данных:
– Хвост – трубой! Усищи – вот такие! Серо-полосатый! Барсик мой… - закончила описание потерявшегося пета бабуля и расплакалась.
После принятия квеста мне пришлось искать кота по старинке – бродить по соседним дворам, осматривать все закутки, подъезды и деревья. Похожий по описанию кот обнаружился во дворе через два квартала: сидел на деревянном заборе напротив другого кота, огненно-рыжего, и издавал адские вопли, готовясь к драке.
Кот Барсик, 6 лет
Текущий статус: питомец Авдотьи Михайличенко.
Он! «Капец, чудовище!», – подумал я, – «Как такого словить? Как тащить-то? Когтищи как у Фредди Крюгера! Росомаха, епт!».
– Барсик! Кис-кис-кис!
Чихал Барсик на меня и на мои попытки привлечь внимания. Сфоткал его на смартфон и бегом к бабушке, опознавать пропажу. Увидела – заохала, распереживалась: где, что, как, жив ли?
– Жив, жив, бабуля! Но может пострадать, идемте!
Привел ее к месту кошачьей стычки, где коты все еще договаривались и не могли прийти к общему мнению, заунывно призывая дьявола, чем выполнил квест и получил пятьдесят очков опыта.
А потом позвонила Вика – договаривались с ней после работы прошвырнуться по магазинам, ей надо было что-то летнее прикупить, а я – так, за компанию и присмотреться к одежде по моему новому размеру.
Шопинг закончился покупкой приталенной рубашки для меня и пакетом каких-то топиков и легкомысленных сарафанов, набранных по бутикам Викой, после чего
Спал, как убитый, не видя снов.
Утром, позавтракав с Викой, поехал домой, собрался на тренировку, и снова все завертелось по кругу: бег, чтение, обед, час сна, силовая тренировка, перекус и бокс.
Так что первым после меня самого, кто заметил мою возросшую ловкость, стал Евгений Александрович:
– Ого! Резкости прибавилось, реакция ускорилась! Откуда такие успехи, Фил? Ты часом на фарму не подсел?
– Никак нет, коуч! – отвечаю резко и на выдохе, стуча в «лапы» на его руках.
– Серьезно? Ну, как скажешь, – недоверчиво хмыкает тренер. – На чемпионате никаких проверок на допинг не будет, конечно, но…
– Да даже если будут, Саныч! – впервые перебиваю тренера. – Никакой фармы!
– Как скажешь, Фил, – жмет богатырскими плечами Матов. – Резче! Еще!..
Тренировка дает очередной скачок в развитии навыка бокса и рукопашки. Еще немного, и будет новый уровень. В раздевалке снова натыкаюсь на ребят из боксерской группы Матова. Юрец, как обычно, завидев меня, не может сдержаться и изрекает колкость:
– О, какие люди! А что без охраны? Здесь и прилететь может!
– Угомонись, Хохол, – роняет Татарин. – Хорош.
– А то что? – вспыхивает Юрец. – Ты чего тут свои правила устанавливаешь, а, Татарин?
– Глохни, – лениво замечает здоровый дагестанец по имени Муслим. – Саныч тебе что сказал?
– Да пошел он в жопу, ваш Саныч! Он за свой карман только дрожит, мешков всяких тренирует, цацкается с ними, а нас побоку, на отъе…сь! – Юрец, затянув шнуровку, вскакивает со скамейки и обращается ко мне. – Вот скажи, мажорик, сколько ты ему отстегиваешь? Пару тонн, не меньше ведь?
Вижу, что парень на взводе, и его настроение далеко от хорошего. Всей кожей чувствую, что там какие-то жизненные проблемы, но он сейчас как тот кот Барсик – дотронься и пожалеешь.
– Юр, я ему плачу, потому что он меня к вам в группу не взял. Сказал, отставать буду и вас назад тянуть.
– Так и я о том же! Раскрутил тебя на бабло! – восклицает Юрец. – Вон – Гитлер, пришел вообще ни о чем! Взял же его Саныч, а почему? Потому что увидел сразу – не потянет пацан индивидуалку, а так – с паршивой овцы хоть шерсти клок!
– Уоу-уоу, полегче! – возмущается Пашка, прозванный Гитлером за своеобразные усы. – Сам ты овца!
– Ты ох…л? – окончательно взрывается Юрец, до неуловимости быстро оказываясь перед Пашкой. – Ты кого овцой назвал, баран?
Все вскакивают со своих мест – кто в трусах, кто без, кто-то босиком – и становятся за спинами конфликтующих сторон, готовясь вмешаться. Нездоровая атмосфера накаляется, и я неуверенно замираю, обернутый полотенцем, так как путь в душевую перегорожен.
– Тишина в помещении! – громом раздается зычный голос Евгения Александровича, зашедшего посмотреть, что за буча в раздевалке. – Татаринцев!