Левиафан. Пути Древних
Шрифт:
– Молчи! – шикнул на него Мидас и Карн повиновался, ощутив в ауре своего спутника мгновенную перемену. Бог насторожился, почуяв опасность. Парень тут же расширил свой внутренний взор, если к ним приближается что-то живое – он его непременно увидит.
– Но здесь никого нет, – медленно проговорил он. – Я не могу ошибиться. Я вижу ауры всех существ, даже тварей Лимба.
– Значит, это что-то другое, – процедил Мидас. Карн почувствовал, как бог плавно снимает его руку со своего плеча и отводит ее к земле, мол, пригнись. Затем парень услышал короткий едва уловимый звук – его трудно описать, это звук, с которым полированная сталь покидает
Карна старший арконской дружины вооружил двумя секирами, будто знал, что именно таким оружием парень сражался в землях притенов. Только эти секиры имели укороченные древки со стальными навершиями для корректировки баланса. Они не подходили для проламывания щитов и вскрытия вражеской защиты в строевом бою, зато были идеальны в скоростной схватке на минимальной дистанции, а метать их было одним удовольствием. Карну они напомнили камы, висевшие в тренировочном зале Эрры. Бог войны как-то показывал ему пару приемов с этим необычным оружием.
Парень тряхнул головой, отгоняя воспоминания, мешавшие концентрации. Он не спешил тянуться к секирам, закрепленным на нешироком поясе с латунными накладками. Теперь у него было и другое оружие, которым он намеревался овладеть в той же степени, что и стальным. Проблема заключалась в том, что на данный момент кроме Мидаса он не ощущал рядом ни единой живой души. Исключая казавшиеся бесконечными ряды древесных стволов, которые представали перед ним теплыми изумрудными столбами. Еще были птицы, несколько мелких грызунов, молодой волк где-то вдалеке, но ничего крупнее.
Фригийский царь придерживался иного мнения. Его прищуренный взгляд планомерно сканировал пространство вокруг. Он отступил на полшага назад, возвращаясь к кромке кратера. Цокнул языком, призывая Карна последовать за ним. Парень понял замысел бога – густой лес создает много проблем, если ты не охотник, а дичь, поэтому разумнее оставить вокруг себя как можно больше пустого пространства, хотя бы за спиной.
Мидас в этот момент обдумывал вариант, при котором у врага есть лук, но внезапно уловил движение боковым зрением. С молодой березки опало несколько желтых листков, чудом переживших осень и зиму, чтобы теперь их сорвало невесомое движение неуловимого существа, которое, как понимал фригийский царь, перемещается со скоростью, многократно превосходящей человеческую. Особую пикантность моменту придавал тот факт, что Карн существа не видит.
– Ты прав, – прошептал парень и все же потянулся за секирами. Он не видел врага внутренним взором, но улавливал его обостренным слухом. Существо старалось двигаться в унисон с шелестом ветра, будто сливаясь с ним, чтобы у противника не осталось и шанса подготовиться к атаке. Вероятно, это работало со смертными, но едва ли могло сработать против бога и Левиафана, пусть и растерявших львиную долю своей силы.
Существо атаковало внезапно и сокрушительно. Мидас, несмотря на весь свой опыт, слишком поздно ощутил приближение опасности. Карну это удалось мгновением раньше – он услышал, как листки ясеня впереди легко затрепетали почти у самой земли, в то время как поток ветра двигался по вершине кроны. Парень вскинул секиры, приняв боевую стойку. Враг не удостоил это движение даже мыслью.
Мидаса отбросило назад от мощного удара в грудь, он пролетел не меньше пяти метров и грузно рухнул на землю.
Древний бог уже стоял на ногах, выставив перед собой клинок. Он зарычал и двинулся на врага, которого теперь хорошо видел. Это был высокий крепкий мужчина, его лицо скрывалось за блестящим шлемом с маской, каких русы отродясь не носили. Он держал по короткому мечу в каждой руке и Мидас с удивлением узнал в этих клинках оружие римских легионеров.
Темно-синий до черноты широкий шерстяной плащ был перехвачен на груди мужчины неброской латунной фибулой. Под плащом воин носил короткую кольчугу, надетую поверх темно-зеленой рубахи, тоже шерстяной. По талии кольчугу опоясывал кожаный ремень с редкими бронзовыми накладками и фигурным хвостовиком. На его ногах были льняные штаны серого цвета, перетянутые сыромятными шнурками в районе голеней, и невысокие видавшие виды сапоги из коричневой кожи.
Мидас примерно так мог представить себе воина русов этой эпохи, старшего дружины, не меньше. Да только два гладиуса типа Майнц и посеребренный шлем римского эквита вносили в общий образ изрядную долю диссонанса.
Неведомый воин вновь атаковал. Он закрутил классическую восьмерку, затем резко прервал эффектный, но предсказуемый, а потому бесполезный прием, и нанес колющие удары обеими клинками, целясь в грудь и живот фригийского царя. Первый меч Мидас сбил нисходящим ударом собственного клинка, от второго уклонился в сторону, но воин молниеносно сблизился с ним, ударил на подшаге шлемом в лицо, заставляя отступить, и снова уколол одновременно с обеих рук. В клинче длинный меч всегда уступает короткому, Мидас едва успел свести первый клинок врага в сторону и попытался уйти от второго пируэтом, но не успел.
К этому моменту Карн уже хорошо понимал, где находится враг. Он больше не мог воспринимать его на слух, так как древний бог в бою издавал гораздо больше шума. Зато парень видел ауру своего друга и понял, что может вычислить противника по ней. Точнее – по пустоте перед ней. Туда он и метнул одну из своих секир.
Бросок вышел довольно метким, но слишком медленным для существа, обладающего удесятеренной реакцией смертного. Воин в шлеме с маской лениво пригнулся, легко уходя от брошенного в него оружия. Но это потребовало мгновения, которого недоставало древнему богу.
Мидас уже неплохо справлялся со своей однорукостью, привыкая к новому балансу тела, начисто лишенного одной конечности. Фригийский царь отпрыгнул, разрывая дистанцию, напружинился и вновь бросился на врага. Он нанес рубящий удар в голову, но противник сместился назад и вправо, на точно рассчитанное расстояние – так, что закаленная сталь мелькнула в пальце от его шлема. Бог попытался достать его колющим в плечо и в это мгновение Карн метнул вторую секиру.
От меча Мидаса воин ушел чисто, а вот секира Карна разорвала ему плащ на правом плече, звякнув по кольчуге. Удар пришелся вскользь, но оказался достаточно сильным, чтобы несколько стальных колец упали в пепел у ног неведомого существа. Фригийский царь тут же атаковал двойкой в голову, а Карн метнулся к упавшей неподалеку секире. К счастью, парень отлично видел свое оружие в энергетическом спектре, как и клинок Мидаса, выкованный для Стражей рассвета, оно отливало слепящим серебром.