Левиафан
Шрифт:
— А команды?
— Набраны из добровольцев и желают поступить к вам на службу. В том числе и я.
— Благодарю, — растроганно ответил Морев, а его офицеры оживились.
— И еще, — с воодушевлением продолжил Морозов. — Его императорское величество уполномочил меня передать, что отечество перед вами в неоплатном долгу, и вы всегда можете рассчитывать на его помощь.
Вслед за этим на террасе снова возникла тишина, адмирал встал, взял со стола наполненный бокал и торжественно произнес: «За Россию!»
Утром, после завтрака и торжественного
Они были выстроены на причале и произвели благоприятное впечатление.
Офицеры и матросы «Орла» отличались статью и военной выправкой, команда «Наяды» состояла из морских промысловиков и охотников.
— Бравые ребята, — бубнил за спиной адмирала Лобанов. — С такими горы своротим.
Довольный осмотром, Морев выступил перед командами с короткой речью, одобрив сделанный ими выбор, и пожелал успехов на новом месте.
— …р-ра! — дружно пронеслось над бухтой, и всех развели по работам.
Далее состоялась встреча с приплывшими на «Камчадале» двумя десятками семей, пожелавшими обосноваться в Канаде. Все они были из крестьян, прибыли с домашним скарбом и скотиной и с надеждой взирали на адмирала.
— Вы первые русские переселенцы, — тепло оглядев их, сказал Морев. — И, уверен, не последние. Земли здесь много, бар и помещиков нет, будете сами себе хозяевами.
— Спасибо, — степенно поклонились мужики, а кто-то из баб всхлипнул.
— Михаил Иванович, — обернулся к Лобанову адмирал, — займись их обустройством лично.
К вечеру из трюмов «Орла» выгрузили тысячу винчестеров, шесть полевых орудий с боеприпасами, две разобранные паровые машины и оборудование для гидроэлектростанции, а со шлюпов — аэросани, кузнечные, слесарные и плотницкие инструменты, различный сельскохозяйственный инвентарь, а также продовольствие и товары для торговли с индейцами. У кромки леса, на лугу, в обширном загоне взмыкивали коровы и блеяли овцы, а десяток тощих свиней смачно хрупали засыпанные в кормушки дубовые желуди.
Первую ночь прибывшие провели на кораблях и в установленных на берегу солдатских палатках, а на следующий день в лесу снова застучали топоры.
В течение недели рядом с факторией срубили добротные избы и хозяйственные постройки для переселенцев, в базе возвели два склада и мастерскую, а у водопада начали работы по сооружению гидроэлектростанции.
За это время Шелихов и Морозов были представлены Текумсе с Танскветавой, ирокезы получили в дар половину доставленных кораблями огнестрельного оружия и товаров, и Совет Лиги пожелал иметь русские фактории в Певеке и на Великих озерах.
— Туда по большой воде вам будет удобно доставлять грузы, — сказал Летящая Стрела, — а нашему народу покупать их и сплавлять по рекам во все концы страны.
— Кроме огненной воды, — добавил Танскветава. — Ее продажу Лига запрещает.
— А могут ли наши люди селиться в ваших краях? — поинтересовался Шелихов. — Чтобы разводить скот
— Могут, — был ответ. — Поскольку они соплеменники Морского Змея…
Вторая зима на новом месте пала рано.
Сразу же после отплытия Шелихова в Россию из Арктики нагрянули холода, за ними пришли метели, и все пространство кругом покрылось снегом.
Днем в лесах от мороза лопались деревья, по ночам над ними бесшумно парили совы, бухту и залив сковали льды.
Однако скучать колонистам не приходилось. С раннего утра и до поздней ночи, моряки под руководством Ярцева занимались организацией энергоснабжения базы, промысловики добывали мясо, пушнину и морского зверя, а крестьяне рачительно обустраивали свои подворья и ухаживали за скотом.
Все больше укреплялись отношения и с индейскими племенами, которые постоянно навещали русскую факторию.
Благодаря усилиям Поликарпа Матвеевича и оставленного ему Шелиховым в помощь ссыльнопоселенца Чарноту, в прошлом писаря Запорожского Коша, [44] она стала основным центром общения между представителями двух народов.
Помимо того, что в фактории шла честная и весьма выгодная для обеих сторон торговля, при ней была обустроена небольшая, но достаточно хорошо оснащенная больница, в которой весьма успешно практиковал врач Алубин, с двумя подготовленными им корабельными фельдшерами.
44
Запорожский кош — то же, что и Запорожская Сечь.
Уже спустя месяц после ее открытия, слава о Белом Шамане (так пациенты окрестили Сергея Васильевича) облетела все побережье, а когда он вылечил раненного в схватке с медведем и считавшимся безнадежным вождя племени кайюга — Одинокого Волка, доктора стали почитать, подобно божеству.
Сюда же, в свободное от службы время, часто наведывались моряки «Левиафана» и других кораблей, знакомясь и заводя дружбу с индейцами.
Те считали за честь иметь друга из числа белых воинов, приглашали тех в гости, и все больше проникались доверием к своим новым союзникам. Результатом стал десяток свадеб, на которых русские моряки взяли себе в жены молодых индианок из селения ирокезов.
Все прошло пышно, торжественно, по индейским канонам и при большем стечении народа.
Молодые получили богатые дары и утварь от Совета Лиги племен и родственников, а колонисты поставили для них рубленные дома на краю селения.
В середине зимы, по предложению Тенскавтавы (Летящая Стрела с небольшим отрядом отправился навестить соплеменников на Великие равнины), моряки приняли участие в облавной охоте на лосей, получив изрядную часть добычи, а на масленицу Морев пригласил его и вождей Лиги в базу, отведать русских блинов с маслом, сметаной и икрой.