Левиафан
Шрифт:
Алька задумалась. Не то, чтобы ей хотелось действительно согласиться на предложение голоса, но стоило хотя бы попытаться разобраться в том, что именно он хотел предложить ей.
«Но тогда эта сила останется у меня только здесь, в пещере», - подумала Алька, зная: ее услышат.
«Нет... я сделаю так, чтобы она была с тобой постоянно. Только представь: ты - сильнейший сверхмаг! Ты легко сможешь одолеть любого, кто только встанет у тебя на пути!»
«И даже Легион?» - спросила вдруг Альнора.
«И даже
– Так ты согласна?»
Стать сильнейшей и в одиночку победить Легион - или же оставить все, как есть, зато...
Зато - что? А что она, собственно, теряет? Что такого в том, чтобы победить Легион? Она ведь не станет делать ничего больше...
Ничего больше. Почему-то эта мысль обратила на себя Алькино внимание. Ведь если она получит эту силу, одинарным ее использованием дело не кончится... А что дальше? С такими силами и ее амбициозностью вполне есть вариант, что потом ей захочется захватить мир...
...Захватить мир. Легион. Стоп! Но ведь этот голос, даже если он и не принадлежал никому из них, все равно был как-то связан с Легионом! Так зачем же ему позволять Альноре побеждать его? Что-то тут не то...
И тут ее осенило. Из нее хотят сделать человеческую версию Левиафана, только и всего. К этому и относились давнишние слова Дионы о том, что она может как спасти мир, так и уничтожить его. Но было тут одно но. Большое такое но.
Альнора не хотела уничтожать мир. Совсем не хотела. Поэтому пришлось аккуратненько сложить амбиции в коробочку и задвинуть ее в дальний угол сознания.
«Нет», - подумала Алька, снова обращаясь к голосу.
«Что - нет?» - он, похоже, даже не сразу ее понял: настолько уверен был, что она согласится.
«Я не согласна принимать твои подачки. И вообще, кто бы ты ни был, убирайся из моей головы!»
«Ты, похоже, не до конца поняла, кому отказываешь, - вкрадчиво продолжил голос.
– Я видел твои мысли. Да, ты права, Альнора Вирт: я хотел переманить тебя на свою сторону. Но теперь я приглашаю тебя к нам. Ты будешь желанной гостьей для нас. И ты все равно останешься сверхмагом - самым сильным из всех сверхмагов! Даже сильнее Ли-фанны Лотье, этой второй Избранной! Ты ведь всегда терпеть ее не могла, разве нет?»
Ну надо же, какую речь развел! И даже Ли-фанну приплел: видать, точно мысли ее видел... Только не на ту напал!
«Я своих друзей не предаю, - твердо подумала Алька.
– все. Разговор окончен».
Видимо, голос с этим согласился, потому что не произнес больше ни слова. Но вот в голове у Альки будто бы что-то взорвалось, разлившись по всему сознанию дикой болью...
И хотя от этой боли ее почти перестали слушаться собственные руки, девушка все же нашла в себе силы поднять сверток с шаром над головой, а затем разжать руки...
Ли-фанна.
Весь Ориман содрогнулся
– Зачем ты это делаешь?!
– закричала Ли-фанна, пытаясь перекричать оглушающий шум воды, которая от маневров Левиафана почти вскипела.
– Зачем выполняешь их приказы? Твоего друга уже нет. А они... они ведь просто хотят захватить мир с твоей... даже не помощью, а...
– Ты лжешь!
– взревел Левиафан, снова кидаясь на нее. Ли-фанна при этом заметила, что голос у него странно изменился: стал куда более грубым и хриплым. С чего бы, интересно?..
Она материализовала свою рапиру: наблюдения наблюдениями, а сражаться все-таки придется...
– Ты серьезно полагаешь, что сможешь победить меня своей зубочисткой?
– оскалился Левиафан.
– Ты? Меня? Меня, которого не мог одолеть никто из великих героев?
– Не думаю, - тихо сказала Ли-фанна.
– Но попробовать стоит.
Но все же как рапирой, пусть даже и магической, победить дракона, пусть даже и бывшего? Без сверхмагии тут любом случае не обойтись... Но как она могла использовать то, чего практически не знала?
А вероятность поразить Левиафана рапирой была практически равна нулю: его обсидианово-черная чешуя была отличной броней, защищающей его тело идеально, без единого уязвимого места.
Был бы тут хоть кто-то из своих... Алька или Тарлиан... А лучше - Эван... Но она была одна. А значит, придется как-то выбираться самой...
Тут она вдруг осознала, что в пещере стало подозрительно тихо: Левиафан ушел под воду, и даже волны в подземном озере затихли, как будто никого в его глубине не было. Что бы это могло значить? Насколько Ли-фанна смогла понять, Левиафана полностью контролировал Легион. А легионеры не привыкли отступать в сражениях. А значит...
...Ей показалось, что озеро взорвалось изнутри - с таким грохотом вверх взметнулся водяной столб высотой почти до самого потолка. В самом центре этого столба черным стержнем, прямым и длинным, виднелся Левиафан. Сейчас он особенно походил на змея - еще бы не крылья...
А сквозь грохот и шум воды Ли-фанна как-то смогла разобрать голос Левиафана:
– Я... я чувствую... теперь я понимаю... Твоя кровь во мне... она разрушила чары! Теперь я почти свободен!
Раскрыв крылья, он стремительно вылетел из воды. Водный столб упал, обдав Ли-фанну тучей соленых брызг. И с этими брызгами к ней будто прозрение пришло: она поняла, что именно наделала, позволив легионерам забрать свою кровь. Ведь если бы этого не случилось, Левиафан до сих пор не мог бы выбраться из воды...