Левиафан
Шрифт:
–
А чем занималась Тетра до войны?
–
Поиском истины. – ниндзя, видимо, ещё не до конца вышел из размышлений о причинах распада Тетры – как-то отрешённо звучал его голос. Сейчас самое подходящее время продолжить разговор. Пока он где-то далеко, сосредоточен на своих мыслях, он не контролирует себя и может сказать то, о чём в другой ситуации умолчал бы.
–
Что за истина? – этот вопрос беспокоил меня больше всего. Тетра – враг ОКО, а враг моего врага, как известно, мой друг. Но до конца разобраться, что такое представляет
–
Случайностей нет – вот что за истина. Мы предположили, что даже самые незаметные мелочи сильно изменяют человеческую жизнь и вообще ситуацию в мире. Анализируя миллионы вариантов развития, наблюдая бесконечные цепочки событий, Мы обнаружили, что у каждого действия есть смысл. Высокий, далеко идущий, пока что Нам непонятный смысл. Сотни не связанных происшествий складываются в сложнейшую мозаику и в итоге оказывают на Нашу жизнь огромное влияние. Мы пытались понять, как действует весь этот механизм, и как его можно использовать.
–
немного помолчав, ниндзя подытожил. – Мир движется к определённой цели, причём всеми своими частями сразу.
–
Какой цели? – я чувствовал, что эта теория организованности реальности мне знакома.
–
Мы не успели этого понять. Наш руководитель оставил Нас, организация разделилась, началась вражда. Очень многое было потеряно, гораздо меньше удалось восстановить. Потом и вовсе война – стало не до того.
Я всё больше проникался задумчивым рассказом, заинтересовываясь Тетрой. Теперь мне уже было ясно, что это не зарабатывающий деньги культ или кучка мародёров, вроде ОКО, а серьёзное философское объединение. И его идеи были мне… близки.
–
На чьей стороне Вы воюете?
–
Да на своей и воюем. ОКО против Нас, роботы тем более. Простые люди Нас боятся. Не без причины, конечно. – почувствовав, что я снова жду продолжения, он пояснил. – Нас считают колдунами. Мы против виртуальной реальности и роботов, всегда выступали за близость к природе и свободу ото всего того, что предлагает прогресс.
Это как раз то, чего боятся люди.
–
Почему же Вас считают колдунами?
–
Мы умеем кое-что. На объяснения уйдёт уйма времени. Я, конечно, не против рассказать, но Вы скоро всё вспомните своими силами. Мы в мире всегда были хорошо известны.
Где-то в глубине души я уже и сам понимал, что всё, что поведал мне этот человек, я знаю. До уверенности было ещё далеко, но память верными шагами шла к восстановлению. Если раньше в голове у меня стояла полная пустота, то теперь я то и дело натыкался на какие-то идеи и расплывчатые образы. Я мысленно заканчивал предложения своего тёмного спутника – я всё знал. Это было очень кстати. Но вот что меня насторожило, так это тот факт, что ниндзя в курсе моей потери памяти. Откуда он знает? Неожиданно ногой я ушёл куда-то в пустоту и, сильно подавшись вперёд, чуть не упал. Мой спутник повернулся на шум и, посветив на меня фонариком, поинтересовался:
–
Всё нормально?
Я кивнул.
–
Извините,
–
Ничего, переживём.
Оглядевшись, я обнаружил в слабом свете фонарика, что туннель изменился: здесь уже не было канала отходов, помещение было округлым, а стены увешаны толстыми кабелями. Это было похоже на метро! Мою мысль тут же подтвердил оператор Тетры:
–
Мы вышли в метрополитен.
–
Канализация связана с туннелями метро?
–
Да. – голос моего спутника уже был не таким рассеянным, что немного меня расстроило. – Об этих ходах никто толком не знает. Это для чиновников и крупных бизнесменов.
В случае угрозы жизни элиту спускают в канализацию, выводят в метро и на поездах вывозят из города. Мы уже не один год знаем о туннелях, и это очень помогло Нам, когда началась война с машинами – они сюда не суются.
Я уже почти не слушал своего собеседника, просто засыпал на ходу. Тяжёлый день и тёмная спокойная обстановка сильно действовали на меня. Словно услышав мои мысли, проводник объявил:
–
Мы уже почти пришли. У Нас тут небольшая стоянка под землёй есть, так что скоро отдохнём.
Идти, действительно, пришлось недолго. Буквально минут через пять под лучами Наших фонарей заблестела тёмно-серая обшивка поезда. Было странно видеть, что он абсолютно невредим, после стольких-то картин полной разрухи. Этого места война, похоже, совсем не коснулась.
Ниндзя остановился и кивнул мне на раздвинутые двери вагона, приглашая войти в него. Как оказалось, внутри оборудована целая комната. На сидениях лежали подушки и одеяла, в углах были расставлены ящики с консервами и оружием, пара столов, даже компьютерам здесь нашлось место!
–
Нравится? – мой проводник облокотился на стенку.
–
Да-а, впечатляет! – протянул я без тени лукавства.
–
Здесь постоянно живут двое людей. Они сейчас на задании, но к утру, думаю, вернутся. А пока располагайтесь, где удобно. Я сейчас чего-нибудь поесть приготовлю.
Я вытащил все твёрдые предметы из карманов, положил их у изголовья и улёгся. Сидение было не таким уж мягким, но это уже что-то. Здесь, под землёй, пожалуй, можно было спать спокойно. И всё же пистолет я на всякий случай положил прямо перед лицом, чтобы быть готовым…
Открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Во всём теле стояла неприятная забитость, конечности словно одеревенели, а порезанный правый бок отвратительно ныл. Немного придя в себя, я вспомнил вчерашние события и осознал, что это за место. За пределами вагона раздавались приглушённые голоса. Осмотревшись вокруг, я обнаружил, что в открытые двери и иллюминаторы из толстого стекла проникает оранжеватый колеблющийся свет. Приподнявшись с громким щёлканьем костей рук, я выглянул наружу: метрах в семи от вагона вокруг небольшого костра на табуретках расположились три человека.