Левиафан
Шрифт:
Наконец, стол остановился, и я обнаружил, что меня вкатили под нависающий полукругом крупный прибор. Послышалось быстрое стучание пластиковых кнопок. Стенки аппарата загорелись мягким белым светом, и через пару секунд он начал медленно опускаться, закрывая меня, как в капсуле.
–
Вы готовы?
Голос врача, бравший начало где-то снаружи округлого аппарата, прозвучал глухо, но достаточно чётко. Не зная, кому адресован вопрос, я решил на него не отвечать. Неожиданно прямо передо мной возникло лицо врача.
–
Высший, всё в порядке?
Пока я собирался с силами, чтобы ответить «Да» на оба вопроса, она направила маленький
–
Сейчас станет лучше.
Медленно выдавив всё, до капли, содержимое, девушка исчезла с моих глаз так же стремительно, как и появилась. Оставленный ею, я какое-то время пребывал в полном покое, но вскоре по телу забегали слабые электрические разряды. Мысли начали приобретать большую осознанность, а нервные вибрации пошли на спад. Словно почувствовав это, прибор, нависающий надо мной, засветился ещё и рядами продолговатых бледно-синих лампочек, расположившихся поочерёдно с мягко белыми. Издалека послышался голос:
–
Закройте глаза!
Я послушно сомкнул веки. Скорее всего, это было некоторым подобием эффекта плацебо, но мне показалось, что я ощущаю, как сквозь меня проходят лучи рентгена.
Только я об этом подумал, а прибор уже и погас. Открыв глаза, я обнаружил, что
он с медленным гудением поднимается, как бы намекая, что процедура окончена.
–
Ну, как Вы!?
Надо мной склонились теперь уже оба врача.
–
Та… вроде бы, в порядке. – тихо проговорил я, начиная задумываться над слишком быстрым сканированием и стремительным появлением докторов. Похоже, я всё ещё периодически отключался, выпуская из сознания крупные отрезки времени.
–
Хорошо, тогда посмотрим, что у Нас на мониторе.
Врачи скрылись из виду, и это, надо признать, немного меня расстроило. В их голосах, движениях и аккуратных прикосновениях было что-то заботливое, на миг мне даже понравилось пребывать здесь в таком паршивом состоянии. И теперь они, будто бы оставили меня…
Очевидно, у меня снова произошёл провал, потому что откуда не возьмись в помещении зазвучал уже знакомый мне мужской голос.
–
И что это значит?
–
Это значит, что его мозг перестраивается в шесть целых, восемь десятых раза быстрее, чем при интенсивном обучении, подгоняемом самыми активными ноотропами. – второй голос принадлежал старшему из докторов.
–
Каков Ваш вердикт?
–
При такой, подчёркиваю, не свойственной человеку скорости биореакций он полностью восстановит память меньше, чем за сутки. И без операции.
–
О, это хорошо! – в словах мужчины, и правда, звучала радость.
–
Да, но дело в том, что это не совсем восстановление. Внушение стёрло его память. Безвозвратно. Существовавшие ранее клетки мозга не просто умерли – их вообще нет. Но они появляются заново! Возникает впечатление, что организм воссоздаёт их по какой-то своей памяти. Высший прошёл ассоциативный тест почти идеально.
Никаких тестов я не помнил, похоже, я пропустил намного больше, чем мне казалось.
–
Это энергетический слепок, я уверен. – после мужского комментария возникла короткая пауза. – Не могли бы Вы включить эту штуку ещё раз!?
Где-то рядом защёлкали
Видимо, почувствовав мои мысли, он опустил голову и внимательно посмотрел на меня. Его немного темнокожее лицо нисколько не изменилось с Нашей последней встречи, и даже с первой. Да, я помнил, что этот человек не стареет – первый признак высокого статуса в Тетре.
–
Я вижу, Вы узнаёте меня, Высший. – он искренне улыбнулся, но, между тем, мне показалось, что глаза его немного покраснели. – Признаться, уже не думал, что ещё когда-нибудь увижу Вас. – то, что он называл меня на «Вы», несколько смущало, я, всё-таки, был гораздо моложе него. – Но оставим любезности до более подходящих времён. Вы прошли серьёзное испытание, с внушением никому ещё не удавалось справиться. Вы идёте на поправку, но я должен кое-в-чём убедиться. Я буду произносить слова, а Вам нужно всего лишь попытаться вспомнить, что они означают. Хорошо!?
–
Хорошо. – всё ещё с трудом ориентируясь в происходящем, я собрался с мыслями и приготовился как следует напрячь свою обновлённую память.
–
Начнём… – немного помолчав, он проговорил уже намного громче. – Муховский.
Муховский – очень большая шишка. Я использовал копию его электронного удостоверения, чтобы проникнуть на секретный объект…
Из конца комнаты послышался голос доктора:
–
Ноль и восемь.
–
Хорошо. – Логист немного подумал. – Сдвиг.
Это слово мне мало о чём говорило. Оно было как-то связано с глобальными изменениями поведения общества, но я не мог до конца ухватиться за эту идею.
Она была какой-то расплывчатой…
–
Ноль и шесть. – снова раздался комментарий доктора, видимо, что-то измеряющего.
Стоящий надо мной советник задумчиво потянул носом воздух, после чего произнёс следующую фразу:
–
Зелёная волна.
Теперь я вспомнил: зелёная волна, та самая, которую я видел в грузовике, она воздействует на сознание людей, незаметно для них изменяя шаблоны поведения всего человечества. Проход волны Мы называем сдвигом…
–
Один и один.
–
Объект Двадцать Восемь. – продолжил Логист.
Это то место, в которое я пытался проникнуть по удостоверению Муховского. Государственная секретная лаборатория, в которой изучали некий артефакт… – Один и три.
–
Красный купол.
О куполе я ничего не помнил. Я, однозначно, был под ним, но как я выжил – это не известно даже мне…
–
Ноль и девять.
Я приготовился услышать новое слово, но Логист почему-то молчал. Найдя его глазами, я понял, что фразу он выбрал, но не решается озвучить её. Потому что здесь присутствовали врачи. Видимо, дело касалось секретной информации, доступной только высшим ступеням Тетры. Поймав мой взгляд, он посмотрел в потолок, взвешивая всё в последний раз, после чего обернулся на докторов и, в упор наклонившись ко мне, беззвучно прошептал: