Левый берег Дона
Шрифт:
– Тут к вам пришли, - ответила секретарша. Голос у нее чуть дрожал.
– Кто?
– Говорят, что Сухарь и Длинный.
Кликухи были мне совершенно незнакомы.
– Пусть войдут, - распорядился я.
Дверь тут же отворилась, и в кабинет вошли двое - бритоголовые, молодые, лет двадцати, не больше. Один был маленький, другой - высокий. Высокий бренчал ключами от машины, надев связку на палец.
– Привет, - сказали они и без приглашения плюхнулись в кресла, предоставив мне любоваться
– Чем могу?
– осведомился я.
– Ты Полонский?
– сказал высокий.
– А ты Длинный?
– спросил я.
– Не, я Сухарь, - сказал высокий и указал на коротышку.
– Длинный он.
Я оценил юмор.
– Какие проблемы, пацаны?
– спросил я.
– У нас проблем нет, - ответил Сухарь.
– Это у тебя есть проблемы. Какое сегодня число, знаешь?
– Ну?
– Х.. гну.
– Девочек так будешь прикалывать...
– сказал я.
– Выкладывай, что надо, и уматывай - у меня дел до фига и больше!
– Вася Брюнет велел сказать, что сегодня уже первое число, а бабок за прошлый месяц от тебя нет.
– Муха вчера отвез бабки, - сказал я.
– Давай очняк устроим, - предложил Длинный.
– Невозможно, - сказал я.
– Его вчера положили.
– Смотри, что у нас получается, - сказал Длинный.
– Ты говоришь, что Муха отвез бабки. Брюнет говорит, что никаких бабок от Полонского он не получил… Слово фраера против слова вора.
– Он помолчал немного, разглядывая мой кабинет. – Чем можешь подкрепить свое слово?
– Ничем.
– Раньше ты всегда платил в срок. Брюнет не сомневается, что задержка связана со смертью Мухи. Он готов учесть смягчающее обстоятельство. Ты должен сегодня лично привезти бабки к пяти часам.
Они поднялись и направились к выходу.
– Стоп!
– сказал я.
– Я не понял: где состоится встреча?
– В Новошахтинске, - ответил Сухарь через плечо.
– Бар "Континент-клаб".
***
Когда они ушли, я достал сигарету и закурил.
Что и говорить - дурацкая ситуация. Если Генка не успел отвезти деньги, то тут и предмета для разговора нет. А если он все-таки внес вчера бабки в общак? В таком случае Брюнет хочет с одного барана содрать две шкуры, и этот баран – я.
В делах Генка был педант. Не верю, будто он мог поехать встречать москвичей, рассчитывая отвести бабки позже: посиделки с гостями наверняка затянулись бы до рассвета. Так что он сперва к смотрящему заехал и только после этого отправился на вокзал. Тем паче – сейчас пересменка смотрящих.
Сумки с деньгами в генкиной машине не было. Менты, конечно, могут прихватить что-нибудь «на память» во время осмотра места происшествия, но столько
Голову готов дать на отсечение – Генка отвез деньги. Но все это – лишь моя уверенность. Косвенные улики, не прямые.
Хорошо бы найти свидетеля, который видел, как Генка приехал к смотрящему с сумкой, а вышел на улицу с пустыми руками. Вот только это настолько маловероятно, что можно не тужиться. И кому поручить? У меня службы безопасности нет. Всем этим раньше Генка занимался…
Я раздавил окурок в пепельнице и позвонил по внутренней линии в бухгалтерию.
– Валюша, зайди ко мне! – распорядился я. И спросил, едва она вошла, явно намереваясь начать с соболезнований: - Сколько денег в кассе?
Она ответила на вопрос, и я с облегчением перевел дух. Этого с лихвой хватало, чтобы внести в общак нужную сумму прямо сейчас. На обналичивание крупной суммы через банк надо сутки, а то и двое...
– У меня чрезвычайная ситуация, - сказал я.
– Приготовь бабки к трем часам.
Валя пристально поглядела на меня.
– Это связано с вчерашними событиями?
– спросил она. Я кивнул. – Что произошло – Муха не успел отдать деньги или Брюнет делает вид, будто их не получил?
Прав был покойный Генка – умна…
– Точной информации нет.
– Стасик, я не хочу вмешиваться в твои дела... – сказала она и замялась.
– Говори, говори, - сказал я.
– Лучшее, что ты можешь сделать после того, как заплатишь, - продать фирму и уехать куда подальше. А не найдешь покупателя, просто брось. Начни новую жизнь где-нибудь во Владивостоке, в Прибалтике или в Польше. К языкам у тебя способности есть…
– Ну-ну, выше нос, - сказал я.
– Все еще не так плохо.
– Ты думаешь?
– сказала она.
Посмотрела на меня с укором и вышла.
***
Я склонился над селектором и гаркнул:
– Оксана, где кофе?
Учитывая мой образ жизни, стресс и предрасположенность к гипертонии, мне кофе пить, вообще-то, не следовало. От одной чашечки вдруг заныла голова. Где-то в области затылка. И какие-то неприятные ощущения появились в левой половине груди.
Морщась, я достал из бара коньяк, плеснул в стакан на два пальца и выпил залпом, как пьют водку или неприятное лекарство. Отсутствие машины имеет свои преимущества…
Теперь неплохо бы прилечь на диван. Десять минут - и я буду, как огурчик...
Но едва я расположился на диване, как противно запищал селектор и Оксана доложила:
– Станислав Алексеевич, к вам Башкатов.
– Пусть зайдет через десять минут, - сказал я.
– Это срочно!
– донесся из селектора голос Вадима.