Левый берег Дона
Шрифт:
Станислав с трудом удержался от смешка. Это Ленка повесится? Да она скорее своего мужа повесит!..
– Я скоро приеду, - сказал он.
– Сиди у нее дома, никуда не выходи и чужим дверь не открывай! Все ясно?
– У тебя все в порядке, милый? – спросила Карина.
– Не совсем. Приеду - расскажу...
– Я жду...
Глава пятьдесят девятая
Чтобы Ленка успокоилась и заснула, в нее пришлось влить пол-литра "Сальвадоре".
Потом
– проснется и снова начнутся слезы, причитания и угрозы...
Пока Карина укрывала сестру, Полонский подхватил с журнального столика литровую бутылку с остатками вина, початую коробку шоколадных конфет, прошел на кухню и закурил.
Карина села напротив него, молча взяла сигаретку из пачки, лежавшей на столешнице, и только после этого спросила:
– Ну, что скажешь?
– Больше всего мне понравилось намерение найти беглеца, кастрировать тупым ножом, пожарить яйца и съесть, запивая коллекционным «бордо». Твоя Ленка – это женский вариант Ганнибала Лектора…
– Я не об этом.
– Ну, если коротко – Брюнет выставил меня на бабки. Я еще не посчитал, сколько он хочет, но могу сказать сразу – такие деньги заплатить невозможно.
– Какая мотивировка?
– Михей брал с меня пять процентов. Он считает, что я теперь должен платить тридцать. Но сперва обязан погасить задолженность за десять месяцев. Не управлюсь за неделю – поставит на счетчик.
– Это беспредел, - сказала Карина.
– Что думаешь делать?
– Ты когда-нибудь была в Чехии?
Она помолчала немного, потом сказала:
– С Михеем лучше разговаривать тебе.
– Ты права, но я не могу. Во-первых, я дал подписку ментам. А во-вторых, мой отъезд за пределы России Брюнет может воспринять как бегство.
– Верно, - сказала она. – Я не подумала… К Михею можно послать человека.
– Гонец должен быть очень надежным.
– Хочешь отослать меня, пока не закончатся неприятности?
«Правильно, девочка моя… - подумал Станислав. – Одним ударом я хочу заколбасить двух зайцев…». Но отвечать утвердительно было нельзя – тогда она точно останется. Из принципа.
– Кроме тебя, я больше никому не верю, - сказал он.
– Раньше доверял еще одному человеку - Генке…
– Ты не узнал, кто и за что его убил? – спросила Карина, рассматривая скатерть.
– Брюнет говорит, что достоверной информации пока нет.
– Ты ему веришь?
– В данном случае - да. Или он великий актер, или в самом деле не знает.
Она подумала немного и махнула рукой:
– Давай ложиться спать. Все равно сейчас мы ничего путного не придумаем – оба пьяные. А завтра трудный день…
– Ложись.
– А ты?
– Кому Генка из своих пацанов доверял больше других?
–
– Ты их телефоны знаешь?
– Они – конечно, пацаны нормальные… Но для Чехии не годятся. Уровень не тот.
– Это касается завтрашних похорон.
Карина молча написала телефоны на салфетке, поднялась и ушла в ванную. Когда за стеной зашумела вода, Полонский взял в руки мобильник и глянул на часы. Половина двенадцатого. Детское время…
Оба согласились встретиться прямо сейчас. Причем – с каким-то нетерпением.
«Что за черт? – подумал Станислав.
– Я ж их зову не для того, чтобы вручить миллион баксов…».
– Я возьму твою машину, - сказал он, заглянув в ванную.
***
«Форд» качнулся. Раз, потом – другой. Это в салон влезли Цыпа и Жоржик.
Цыпа – Евгений Цыпленков - был высокий, сутулый и худой. На лице у него красовались огромные очки в роговой оправе. Обычно его принимали за компьютерщика-программиста. Вот только Цыпа был настолько далек от современных технологий, что не сумеет даже включить писишку…
Фамилию Жоржика никто не знал. Станислав подозревал, что «Жоржик» - это лишь кликуха, а зовут этого высокого толстяка, судя по деревенскому лицу, Ваня, Вася или как-нибудь в этом роде. Зато, в отличие от Цыпы, он мог часами говорить о компьютерах и интернете…
Что и говорить – странные ребята. Закономерное порождение нашего не менее странного времени…
– Кто? – спросил Цыпа, едва они поздоровались.
– В каком смысле? – сказал Полонский.
– Ты узнал, кто грохнул Муху?
– Пока нет.
– Блин, - сказал Жоржик. – А мы думали, что ты нам хочешь фамилию назвать…
– Потерпи пару дней, - сказал Полонский. – А собрались мы по другому поводу. Завтра, как вы знаете, похороны. Возможны провокации или какая-нибудь иная фигня. Как на кладбище, так и на поминках… В общем, надо присмотреть за порядком.
– Об чем разговор, Станислав Алексеевич? – Цыпа пожал плечами. – Конечно, все сделаем. В лучшем виде.
– Как вы знаете, Генка был моей правой рукой, - сказал Полонский. – Теперь его нет. Я предлагаю вам – обоим - занять его место. Работы предстоит много.
– Я не подпишусь, - тут же сказал Цыпа. – Со мной уже говорил Витька-бригадир. Я иду под него.
– Витька-бригадир? – повторил Станислав. – Ну что, человек серьезный, разводила самого Бельгийца… Удерживать не имею права. Всех благ… А ты?
– Я согласен, - сказал Жоржик.
– Хорошо, - сказал Полонский. Он всем корпусом повернулся к Цыпе: - Нам предстоит обсудить несколько текущих вопросов… Извини.
– Никаких проблем, - сказал Цыпа. Вылезая из салона, он добавил: - Хоть я теперь не совсем ваш, но как только будет известно, кто заказал Генку, маякни мне. Я Мухе многим обязан.