Лейтенант империи. Часть первая
Шрифт:
Время. Надо тянуть время. Не Меньшов, так кто-то из канцелярии прилетит. Надо попытаться его заболтать.
— Молодой, дерзкий, — протянул мужик и, неожиданно напрягаясь, оскалился, — кто тебе помогал? Разумовский?
Он повернулся к Климу, который тихо лежал рядом, и силой подтянул его к своим ногам.
— Женя не отправит сына без присмотра, — процедил мужик. В воздухе возникла тонкая сосулька и сразу же пробила Климу плечо.
Клим закричал. Выгнулся дугой. Мужик крутанулся на месте.
— Где ты?! Выходи! — Крикнул
Вторая сосулька пробила Климу ногу. Затем ещё одна вторую руку. И четвёртая другую ногу.
Всё произошло моментально. Клим взревел. Забился всем телом.
— Хватит! — завопил я, замотав головой, стараясь ощутить своё тело, выбраться из снега. Сила! Мне нужна сила!
— Не старайся, — мужик снова оказался рядом со мной. — Ты слаб, и твои друзья, — он повёл рукой в сторону, — тоже слабы.
Повернулся в указанном направлении. Парни замерил по пояс в снегу. Также как и я.
— Что ж, — протянул мужик задумчиво, — либо вас никто не прикрывает, либо он струсил и сбежал.
Воздух замерцал. Меедленно, как в замедленной съёмке, рядом с мужиком замелькали снежинки и капли воды. Они появились из ниоткуда. Собрались в десяток сосулек и замерли над его головой.
— Последнее слово? — мужик, почему-то не хотелось называть его по имени, посмотрел на меня, — мольба о пощаде, или привет кому передать?
— Да пошёл ты, — ляпнул я первое, что пришло в голову. Злость внутри поднялась дикая. Внутренняя сила взбурлила. Я ощутил аурой чужой кокон. Лупанул по нему раз, другой, и… ничего.
— Тридцать пять, — хмыкнул мужик, — как и сказал — слабак.
Сосульки сорвались вниз. Метнулись к каждому из нас. Я не зажмурился. Видел, как одна несётся в глаз, но всё равно смотрел. Вот и всё. Конец.
— А ты изменился, — разнёсся по округе громоподобный голос Меньшова, и сосулька замерла в миллиметре от моего зрачка. Моргну — задену.
— Где ты?! — вторым глазом видел, как мужик довольно осклабился и заозирался. — Кто ты?! Покажись!
— Что, Борька, не узнал? — в голосе появилась насмешка. — Хрю, хрю, Боря.
— Ты?! — лицо мужика изменилось. Стало хищным, злым, но, готов поклясться, за секунду до этого он испугался.
Взбурлил снег. Закрутился гигантским смерчем. Тысячи льдинок закружились в диком танце.
Хвост урагана задел стальной щит отеля. Прошёлся по нему, как тёрка по морковке. Посёк на тонкие полосы и взлетел выше.
Толстые щупальца тут же выстрелили из снежной воронки. Стали бить вокруг отеля. Пронзали сугробы. Раскидывали стволы деревьев.
— Где ты?! — зарычал мужик.
— Хрю, хрю! — насмешливо раскатилось в воздухе.
Ураган пустился в хоровод за пределом овала, а мужик покрылся ледяной, прозрачно-голубой коркой. Толстой, крепкой, на вид, как доспехи древнейших времён, только без шлема.
— Я стал сильнее, ты проиграешь! — мужик взмахнул ледяным мечом в руке, и от него повеяло жутким холодом.
—
Мужик вздрогнул. Его рот зашёлся в немом крике, а глаза широко распахнулись. Лёд на груди вспучился. Стал красным изнутри, и тут же разлетелся на множество осколков.
Я отпрянул головой назад. Зажмурился, пережидая кровавый град, и, когда открыл глаза, увидел, что мужик склонил голову и смотрит вниз. На руку Меньшова, которая пробила его грудь.
— Брат, пёс, — прошептал мужик в такт биению сердца в кулаке генерал-адмирала, — проклинаю тебя.
— Плевать, — бросил Меньшов, — я тебя проклял давно, а сегодня исполнил.
Голова Валентина Севовича появилась над плечом мужика, и я понял, почему нос Борислава показался мне знакомым.
— Чучело из тебя сделаю, и Вовке отправлю, понял? — зло прошипел генерал-адмирал, — он следующий.
На этих словах Меньшов стряхнул брата с руки и ладонью отсёк ему голову.
— Когда я узнал, что ты убил Ярослава Сарая, а его семья связана с Раксами и через них с орденом двуликих, то решил действовать, — Валентин Севович хлебнул виски из бутылки, поморщился, и, замолчав, уставился вдаль.
Пока ждал, когда он снова заговорит, оглянулся на отель. Там, метрах в ста от нас, стояли шум и гвалт.
Гости Вяземского возмущались как внутри, так и снаружи здания. Звонили домой. Срывали зло на сотрудниках канцелярии. Те же пытались развести их по номерам. Только к моим бойцам никто не лез. Парни нашли в снегу своё оружие, взяли его наизготовку, и охраняли периметр. Только Гусара с ними не было, он утащил Клима и, вместе с Ингой, и Лизой, оказывал ему помощь прямо в фойе.
— В моей семье нас было три брата, — Меньшов отмер и заговорил тихим голосом. — Я средний, Борька младший, а Владимир старший.
— Они руководят орденом? — не удержался и озвучил свою догадку.
— Вова его создал, — хмыкнул Меньшов, — и все мы там были, пока он не поехал головой на теории превосходства индекса и не задумал переворот власти в Империи.
Валентин Севович постоял немного и продолжил:
— От разговоров он быстро перешёл к делу. Окончательно склонил на свою сторону Бориса и тот убил князей крови Владимирских.
— Лиза…
— Да, родителей Елизаветы Владимировны, — кивнул Меньшов. — Я предупредил Михаила Владимировича, но мы не успели. — Он вздохнул, и, помедлив, продолжил: — все думали, что Борис погиб во время покушения, а Вова был как бы ни при чём. Его поймали, но под давлением аристократов ему оставили жизнь и отправили до конца дней на тюремную планету. Кто же знал, что он этого и добивался.
— Зачем? — удивился я.
— Руководить орденом оттуда, — хмыкнул Меньшов. — Уйти в тень. Мы тогда основательно проредили его организацию, это стало моим искуплением, чтобы род Меньшовых продолжил жизнь.