Лейтенант с линейного крейсера «Измаил»
Шрифт:
Катя и Игорь удивленно огляделись по сторонам.
— Дедушка, какие кикиморы? Вы о чем? — спросила Катя.
— Сгинь, сгинь, развейся дымом, рассыпься прахом! — торопливо заговорил старичок, продолжая размахивать руками.
Катя и Игорь удивленно переглянулись. Игорь молча покрутил пальцем у виска.
— Странный какой-то дедок, — только и сказал мальчишка.
Старичок на дереве умолк и озадаченно смотрел на ребят. Что-то опять забормотал себе под нос. Рядом что-то ухнуло, свистнуло, но ничего не изменилось. Он уставился на Игоря и Катю.
— У дедули не все дома, — сделал вывод Игорь и опять
Старичок легко спрыгнул с двадцатиметровой высоты, причем не рухнул камнем вниз, а плавно опустился на землю.
— Уф-ф, как хорошо, что вы не кикиморы, — с облегчением сказал он.
— А чем кикиморы так плохи? — поинтересовалась Катя.
— Да что вы такое говорите?! — замахал руками старичок. — Это же самые зловредные создания в лесном царстве! Окромя них, разве что лешаки да водяные с водяницами из нежити в зловредстве могут сравниться. Ох, сколько от них бед русалки, тритоны да лесные мавки с лесовичками терпят, словами не передать.
Игорь шумно вздохнул и безнадежно махнул рукой. Старичок хитро посмотрел на него.
— А вот это ты зря, внучек, — сказал он. — Коль ты меня видишь, значит, ты во все это веришь. В волшебный народ; в русалок и домовых, в Деда Мороза со Снегурочкой…
— Скажете тоже! — запротестовал Игорь.
— И скажу, и скажу, и скажу!!! — загорячился старичок. — А ну, пошли со мной!
Но направился он, к удивлению Игоря и Кати, не в глубь леса, а к домам. Там они повстречали стайку детворы, человек семь-восемь, они в первом классе в Катиной школе учились. Старичок попросил Катю спросить, скольких человек те видят перед собой. Детишки дружно ответили, что троих. Старичок обрадованно подпрыгнул и поспешил к трем девицам из второго подъезда, барышням уже по семнадцать лет исполнилось.
— Привет, девицы-красавицы! — весело поприветствовал их старичок.
Но барышни и ухом не повели, а шли, как шли, и прошли сквозь старичка, словно его не существовало. Катя и Игорь протерли глаза. Но старичок не исчез, а с веселым смешком подскочил к ним и звонко шлепнул по спинам. Рука у него была самая что ни на есть реальная. А затем старичок подскочил к бизнесмену, очищавшему от снега свой «фольксваген», и от всей души хлопнул его по спине. Бизнесмен — ноль внимания. Затем последовали такие же фокусы еще с несколькими взрослыми. Зато суровая училка русского языка и литературы самым строгим тоном отчитала старичка за недостойное поведение. И не заметила, как рядом какая-то тетка застыла с раскрытым от изумления ртом.
— Оба-на! — только и сказал Игорь. — Ай да Людмила Дмитриевна!
Они с Катей переглянулись. Это становилось интересным.
— Ну как, убедил я вас? — спросил старичок, опять подходя к ним.
Катя и Игорь только молча кивнули, а затем схватили старичка за руки и потянули обратно в лес. А то увидит еще кто-нибудь, как они с пустым местом болтают…
Заговорили они со старичком уже только в лесу, на той самой поляне, где и повстречали его.
— А кто вы такой? — спросила Катя.
— Старичок-лесовичок, — отозвался их новый знакомый. — Я вот проход из одного мира волшебства и чудес в другой открываю, чтобы Дед Мороз со Снегурочкой могли подарки разносить.
— Подождите, если проход из одного волшебного мира в другой открываете, как вас к нам занесло? — тут
— Да чихнул не вовремя, — смущенно признался Лесовичок. — Никогда такого не было, а тут засвербило в носу, и не сдержался. Не иначе нечисть какая-нибудь постаралась. Лихо Одноглазое али Баба-Яга. Кикимора, леший какой-нибудь — это вряд ли. Да, Кощей еще мог. Они с Ягой бо-ольшой зуб на Деда Мороза имеют. А в нашем деле — волшебстве — ежели чихнешь не вовремя, ой какие беды могут случиться.
— А почему вы нас кикиморами обзывали? — спросила Катя.
— Дак ведь это же их любимая зловредность, в детишек превращаться и людей морочить! Потому и заговоры обережные использовал. Да на счастье вы добрыми людьми оказались, не обидели старичка. Но загостился я у вас тут, а там Дед Мороз со Снегуркой вот-вот подъедут. Надо мне к себе возвращаться.
— Что вы, дедушка! — запротестовала Катя. — Да кто посмеет вас обидеть?!
— Не скажи, внучка, люди тоже разные бывают. Одни в волшебство и чудеса верят, и сердце у них светлое. А другие колдовство и магию чувствуют, и в душе — Мрак. Так что спасибо вам за доброту вашу, за светлые сердца, за то, что не отвернулись от меня, не отринули. Ну а мне пора и честь знать…
Старичок-лесовичок улыбнулся, подошел к ельнику, скороговоркой произнес заклинание… и чихнул. Снежный вихрь закружил его, Катю и Игоря, подхватил, вознес, бросил в снег. И Катя с Игорем вдруг увидели, что они уже в другом лесу.
Избушка на курьих ножках зябко переминалась на снегу. А в избушке из угла в угол, заложив руки за спину, ходила Баба-Яга. Время от времени она останавливалась в углу, откуда лилось голубоватое свечение монитора компьютера.
— Ишь, Королева Стужи, — фыркнула она и продолжила свое хождение. — Вот времена пошли, окромя е-майлов другого общения и знать не желают. А идейка у этой студеной королевы хорошая. Вот только как это все изобразить?
Баба-Яга продолжила свое хождение.
— Думай, думай… — бормотала она.
Колдунья остановилась у стенки и несколько раз стукнулась головой об стену.
— Думай, голова, кому говорят! — зарычала она. — Думай, как этого морозного деда в ловушку заманить! — Баба-Яга еще раз стукнулась головой об стену и безнадежно махнула рукой. — А в башке, слышь-ка, ну хоть бы мыслишка! И кто так говорил? Потешник какой-то… чтоб у него три дня несварение желудка было. Ладно, одна голова хорошо, а две лучше, ну а три сразу, это вообще прекрасно!
Баба-Яга открыла старый буфет и взяла трубку новенького радиотелефона, небрежно набрала номер.
— Слушаю! — рявкнул в трубке хриплый голос так, что Баба-Яга аж вся скривилась.
— Бармалеюшка, а Бармалеюшка, тут одно предложение есть… — елейным голосом начала она.
— Какое еще предложение? — взревел Бармалей. — Да я еще от твоей прошлой авантюры не отошел! Кто меня с этим доктором подставил? Кто говорил, мол, ты его разведешь, как нечего делать? Кто сказал, что он на пароходике будет топать и супротив моего парового фрегата ему ловить нечего? Этот пароходик дредноутом с четырнадцатидюймовыми пушками оказался! Одним залпом моего красавца в щепы разнес! Неделю потом по морю болтались! Если бы не капитан Крюк, сгинули бы среди волн!