Лейтенант с линейного крейсера «Измаил»
Шрифт:
— Вот что, соколики, хочу сказать, какие у нас дела. Справиться с Дедом Морозом нелегко. Но одна волшебница помощь обещала. И подсказала кое-что. Сейчас канун Нового года. И Дед Мороз в путь собирается. Олень Северный для него в это время всегда Сани Быстролетные пригоняет…
— Какие? — не понял Абу-Хасан.
— Быстролетные!
— Это как это?
— Ну, ты у нас и ни разу не грамотный! Потом объясню! А за штурмана у Деда Мороза — Большая Медведица и Умка. Так вот, если мы Оленя Северного с его санями перехватим, Медведицу и Умку сцапаем,
— А зачем? — опять встрял Абу-Хасан.
— Затем!!! — взревела Баба-Яга. — Не задавай дурных вопросов, не будешь получать дурных ответов! Твое дело всех их сцапать, а там уже я буду командовать и решать!
— А если Дед Мороз без этих Медведицы и Умки в путь отправится? — робко спросил Бармалей.
— И этот туда же! Ты что, не врубаешься, что пока Небесный Путь не обновить, ни за что этому Деду в Безволшебные Миры не выбраться? Потому как то тридесятое царство прибавится, то тридевятое государство исчезнет. И как Дед Мороз без штурманов поедет? Блин, вы — отстой. Оба причем! Так вот, без саней и без штурманов никуда Дед Мороз податься не сможет. И к нам заявится! И возьмем мы его тепленьким!
— Это как это, Деда Мороза и тепленьким? — не понял Абу-Хасан.
— Тебя как убить, сразу или дать помучиться? — вкрадчиво спросила Баба-Яга. — Когда царь Федота-стрельца извести хотел — Федот, кстати, тоже у Деда Мороза в свите, — то говорил своему генералу: «Ты у нас такой дурак по субботам али как?» Дед Мороз не холодный! Это его зовут так! А вообще он обычный чародей. А, ладно, что тебе здесь объяснять, иди к своим разбойникам, шатры устанавливай. Я на них заклятие наложила, так что внутри будет тепло, как в ваших пустынях. Установите шатры, спать ложитесь, утро вечера мудренее…
На следующее утро Баба-Яга прокляла все и всех на свете, пока растолкала разбойников. Они храпели так, что шатры ходили ходуном. Баба-Яга и толкала их, и свистела им, и кричала. Ноль внимания, фунт презрения. Пришлось Бабе-Яге колдовать. Шатры слетели, и на разбойников мороз обрушился. Через минуту они все уже были на ногах, дрожащие и посиневшие. А затем бросились к избушке на курьих ножках.
— Эй, архаровцы! — завопила колдунья. — А умываться?!
— Какой умываться, холод собачий на дворе! Ты из нас мороженых сусликов сделаешь! — в один голос взвыли разбойники.
— Ничего, ничего, — ухмыльнулась Баба-Яга, загоняя разбойников в еще один шатер, где пыхтела паром бочка с водой. — Я тут для вас кипяточек соорудила…
Через полчаса, кое-как умытые, разбойники опять ввалились в избушку Бабы-Яги, где их уже ждало угощение. Правда, разнообразием блюд колдунья не баловала: пареная репа да каша на постном масле.
— А плов с барашком где?! — заорали разбойники.
— Не заработали еще! Праздничный обед — когда Оленя и Большую Медведицу с Умкой сцапаете.
— Так что же ты резину тянешь?! — взвились разбойники. — Где эта Медведица с Оленем?
—
— Бабуся-Ягуся, а что это ты там про лапы Медведицы говорила? — вкрадчиво спросил один из разбойников.
— Ничего! — отрезала Баба-Яга. — Много будете знать, хуже будете спать! О! Лихо с Соловьем пожаловали!
Баба-Яга выскочила на крыльцо навстречу дорогим гостям. Лихо Одноглазое было высокой высохшей теткой с повязкой на одном глазу, одетой в потертые джинсы, поношенную куртку с меховым воротником, на голове у него был потертый шерстяной платок, а на ногах — кирзовые сапоги. Соловей-разбойник, наоборот, был франтом. Низенький, округлый, толстощекий, весь какой-то напоминающий сдобную булку, он был одет в лисий треух, меховую бекешу с собольим воротником, из-под которой выглядывали алые сапоги на меху, руки грелись в меховых рукавицах.
— Сколько лет, сколько зим! — раскрыла объятия Баба-Яга. — Помощнички вы мои дорогие! Без вас — как без рук! Спасибо, что на зов мой откликнулись!
— А то! — самодовольно отозвалось Лихо.
— Ну, гости дорогие, как насчет завтрака?
— Не стоит беспокоиться, — рассыпался в любезностях Соловей, — мы тут в системе забегаловок «Три корочки хлеба» размялись.
— Ну, раз помощнички завтракать не желают, пора и к делу приступать! — потерла руки Баба-Яга. — Помело! Ступа! К ноге! Разбойнички, по седлам! Пора на охоту!
Ворча и ругаясь, разбойники поплелись к мотоциклам и принялись их заводить. Мотоциклы кашляли, чихали, плевались дымом и копотью, взбрыкивали задними колесами, то один, то другой вставали на дыбы. Но в конце концов разбойники все же добились своего и завели свои мотоциклы, оседлали их. Баба-Яга произвела смотр своего нового «войска». И только покачала головой. Оружие у разбойников было всех времен и народов: изогнутый меч и пулемет, автомат и кремневый пистолет за поясом, револьверы и винчестер времен Дикого Запада, а рядом — новейшая автоматическая винтовка, кривая сабля и лук со стрелами дополнялись гранатометом. «Хаммер» Абу-Хасана был увенчан крупнокалиберным пулеметом.
Баба-Яга вздохнула и махнула рукой, забралась в ступу, стукнула по ней, и с боков выскочили два сиденья с подлокотниками и спинками. На сиденьях этих Лихо и Соловей устроились.
— Ну, разбойнички, держитесь за мной! — крикнула баба-Яга и взмахнула помелом. — Не отставать!
Ступа затряслась, зарычала, несколько раз подпрыгнула на месте, а затем с громким скрежетом, как у несмазанных шестеренок, взвилась в воздух. Лихо и Соловей судорожно вцепились в края ступы, чтобы их не выбросило из сидений.