Лейтенант Старновский
Шрифт:
– Разрешите доложить, товарищ старший лейтенант!
– Докладывай, Синицын!
– Разводящий караула доложил, что часовой поста №3, красноармеец Сидоров, сообщает, что слышал со стороны Бреста гул самолетов. Говорит, что даже видел издалека самолеты, говорит, много их, и что летят на большой высоте.
– Так учения же идут! Смотри, сколько техники и людей сюда нагнали. Начальство из округа должно приехать. Наверное, и у летчиков начались учения!
– Разрешите с вами покурить?
– Садись, Синицын! Угощайся! –
– Конечно, учения, – согласился он. – Я часовому так и сказал, а он мне – что летят со стороны германцев.
Они оба замолчали.
Старший лейтенант вздохнул и бросил окурок в поставленное между скамеек ведро:
– Пойду-ка, пожялуй, доложю руководству, пусть созвонятся с авиаторами! Нюжно соблюдать бдительность!
Сержант с удовольствием посмотрел на удаляющуюся фигуру Варданяна и тихо проговорил:
– Моё дело маленькое, доложить дежурному командиру, а уж потом пусть у него голова болит! А папиросы у товарища старшего лейтенант хорошие!
Варданян уже подходил к палатке майора Черкасова, как вдруг раздался взрыв между палатками и стоящими поодаль тесными рядами 76 мм пушек и 122 мм гаубиц.
Тут же стали разрываться последующие снаряды, которые ударили дальше в поле.
– Твою мать! – чертыхнулся старший лейтенант и буквально влетел в палатку командира.
Тот уже подскочил с железной кровати и ошалело вращал глазами, ничего не понимая. Увидев своего подчиненного, удивленно спросил:
– Что, уже учения начались?
Варданян торопливо, сбиваясь от волнения на легкий армянский акцент, сообщил:
– Товарижь майор! Часовой поста №3 далажыл, что видел самолеты, летящие са стараны гэрманцэв!
– Какие нафиг самолеты! Подай лучше мне мой китель!
Варданян бросился помогать одеваться Черкасову. Через минуту командир, торопливо застегивая ремень, выскочил из палатки. Снаряды больше не рвались.
К командирской палатке подошел подполковник Чиков из соседнего гаубичного полка и выдал первое предположение:
– Это, наверное, какая-то ошибка! Кто-то начал учения по сигналу учебной тревоги и случайно обстрелял наш участок полигона!
Майор радостно ухватился за эту мысль:
– Нужно срочно подать сигнал, что тут находимся мы!
– Верно! – оживился подполковник.
Черкасов обернулся к Варданяну и приказал:
– У меня в тумбочке лежит сигнальный пистолет, бегом несите его сюда и подавайте сигнал ракетами!
Старший лейтенант бросился выполнять поручение, но тут снова раздались взрывы, на этот раз дальше, рядом с припаркованными машинами и орудийными тягачами.
– Да ёшь, твою мать! Они что там, с ума сошли! – завопил подполковник.
Рядом уже собралось несколько командиров, которые, ничего не соображая, просто стояли рядом.
Тут майор увидел бегущего Варданяна, подскочил
Взрывы прекратились.
– Ну вот, я же говорил, ошибка! – обрадовался подполковник, оттирая со лба пот платочком. – Ну счас я доложу кому следует и куда следует!
Подполковник Чиков развернулся и пошел к связистам. Черкасов, как маленькая толстая собачонка, засеменил рядышком. На фоне высокого и худющего подполковника он выглядел нелепо.
Тут к Варданяну подошел капитан Аверьянов и тревожно спросил:
– Ты знаешь, что случилось?
– Зашол к товарищю майору далажыть, что часовой сказал, что выдел самолеты, летящие от немцев.
Не успел старший лейтенант договорить, как капитан воскликнул:
– Твою мать! – и бегом рванул к своей роте, чтобы срочно начать выводить технику из зоны обстрела.
Варданян округлил глаза, словно до него стало что-то доходить, как тут снова ударили снаряды, на этот раз точно по палаткам!
Сразу же началась невообразимая паника! Люди заметались в разных направлениях, стали падать на землю. Полетели во все стороны комья земли и какие-то ошметки. Среди них были ноги Черкасова и голова Чикова. Варданяну стало плохо, но он, превозмогая себя, рванул к своей батарее 76 мм пушек.
Словно насмехаясь над несуразностью происходящего, где-то в стороне заиграл горнист, подавая звуковой сигнал неведомым артиллеристам, чтобы они прекратили стрельбу. На сопредельной территории немецкий офицер, который наблюдал пуск красных ракет, опустил бинокль и произнес:
– Гут!
На полигоне русских бушевал кромешный огненный ад!
Минут через пять в той стороне, чуть сбоку, взвилась зеленая ракета.
– Зеленая ракета! – тут же произнес наблюдатель.
Офицер снова поднял бинокль, проследил странный сигнал с сопредельной территории.
– Прекратить огонь! – крикнул он.
Немецкие 105-мм лёгкие гаубицы Ie. F. H 18 прекратили огонь.
Одетый в форму капитана НКВД Николай Бунин (бывший штабс-капитан, смотрите главу 8) из группы обер-фельдфебеля Курта Вернера лежал, хорошо замаскировавшись в зарослях леса, возле полигона. В руках у него была снайперская немецкая винтовка. Вскоре появился его напарник, тоже со снайперской Kar-98 k, и доложил:
– Сигнал ракетой наши подали.
– Хорошо, Петро. Счас начнем работать. Вон, видишь, русские начали собираться в походные колонны. Смотри, возле гаубиц стоит подполковник. Этот краснопузый мой. Ты берешь того офицера, который рядом с ним. Наверняка его зам. Потом переносим огонь на батарею 76-мм пушек. Я стреляю чернявого офицера, а ты второго. Понял?
– Понял!
– Делаем по два выстрела и уходим!
Старший лейтенант Варданян, напрягая голос и сильно волнуясь, кричал: