Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР
Шрифт:
— По пути сюда я видел только трупы! Сколько человек зашло с тобой?
— Десять.
Что-то не вязалось. Возможно, духи которых я слышал, тогда были еще живы, а потом их тоже отправили? Но как-то уж очень быстро. Или же живые все ещё были где-то здесь, на первом уровне. Но это маловероятно, так как Спирин во всех коридорах установил микрофоны и таким образом знал обо всех передвижениях на уровне.
Анализируя ситуацию, я подошёл к лежавшему на полу профессору. Тот все ещё был без сознания. Грязный халат в области правого плеча был в крови.
— Ты знаешь, кто это?
—
— Я могу посмотреть? — спросил американец.
— Конечно, только без глупостей.
Тот медленно поднялся, подошёл ближе и посмотрел на бледное лицо безумца.
— Как ты сказал? Спирин?
Я кивнул.
— Но это никакой не Спирин… — уверенно заявил ЦРУ-шник. — Я знаю. Прежде чем отправляться сюда, мне дали ознакомится со старыми фотографиями, что ещё в 1976 году попали в управление. Там был неполный состав персонала. Это точно не Спирин.
— Тогда кто же это такой? И откуда-то же он здесь взялся?! — возразил я. — Не с луны же свалился!
Вопросы продолжали нарастать. На что-то ответ всплывал во время обсуждения, а на что-то появлялись лишь новые вопросы.
Я держал ухо востро — ожидал подставы от Моргана, но моя верная чуйка пока что молчала. И все же… Выглядел американец хреново, видно было, что ослабел из-за воздействия газа на организм… Справиться с таким не составит труда. Но что делать дальше?
И вдруг профессор Спирин застонал, открыл глаза. Изумленно захлопал ими.
— Доброе утро, товарищ профессор! — хмыкнул я. — Не желаете ли по морде?
Глава 19
Коварный план
— Что такое? — удивленно пробормотал Спирин.
Вид у него был растерянным, даже испуганным.
— Поднимайся! — велел я, направив на него его же пистолет — это был старый добрый ТТ. Свой ПБ-1С я вновь сунул в кобуру.
Когда безумец подчинился и с трудом принял вертикальное положение, вдруг скривился от боли — дало о себе знать простреленное плечо. Вероятно, у него было какое-то нарушение, связанное с болевыми ощущениями. Увидев расплывшееся кровавое пятно у себя на халате, он схватился за него ладонью и вдруг зашипел.
— Я ранен! Ах…
— Ты стрелял в него? — спросил Том. Этот момент он пропустил.
— Ерунда, жить будет! Там просто царапина.
Спирин вдруг закашлялся — вероятно, это та самая пневмония, про которую он говорил или же последствия воздействия отравляющего газа на организм. А может все сразу.
К слову говоря, вентиляция все ещё работала, хотя почти все отравляющие вещества уже вытянуло наружу.
— Кто ты такой? — громко и четко спросил я, глядя в испуганные бледно-голубые глаза профессора. Ну да, сейчас-то он выглядел совсем не как безумный учёный-убийца, его проще пострадавшим назвать. Жалкий, беспомощный, бледный… Но мы-то с американцем уже знали, на что он способен. Крайне непредсказуемый человек.
— Я уже говорил. Профессор Спирин… — уверенно ответил тот.
— Ложь! — надменно процедил Том и на достаточно неплохом русском продолжил. — Я видел фотографии персонала,
Учёный посмотрел на него затравленным взглядом, сглотнул и зачем-то втянул голову в плечи. Неестественно задрожал.
— Кто ты такой? — я решительно ухватил его шиворот халата и притянул к себе. Посмотрел на него злыми глазами, затем тряхнул для убедительности, отчего у него начала болтаться голова — туда-сюда, туда-сюда. Ну прям не человек, а безвольное пугало.
Я резко отпустил его и тот растянулся на полу, взвизгнув то ли от боли, то ли от страха. А затем забормотал что-то невнятное, завыл… На лицо полное сумасшествие!
— Тьфу ты! — я с досадой махнул рукой и отошёл в сторону. — Следи за ним!
Изначально я рассчитывал совсем на другое — вытянуть из него хоть какую-то правду, а потом выгнать его к душманам — уж те найдут способ уйти ему в мир иной быстро и мучительно. Я не жестокий, но этот товарищ заслужил… Впрочем, я так и не понял, жертва он или нет. Попробуй тут пойми…
Я молча вытащил фотоаппарат, медленно побрел вперёд, между рядами столов и мебели пункта управления. Сделал пару снимков. Снял и его убежище. Нужно запечатлеть побольше информации, чтобы показать своему командованию все то, что здесь произошло. Хотя бы частично…
Тут и там на столах лежали какие-то старые журналы, мятые истлевшие листы бумаги, заметки, картонные папки. Осмотрев часть из них, я понял что если что-то и можно разобрать, то это все бесполезный хлам. Часть листов была исписана размашистым почти не читаемым почерком, часть отсырела и слиплась. Был и машинописный текст.
Всему виной сырость — если верить этому безумцу, то при быстрой консервации много чего бросили за ненадобностью, а десять лет это немалый срок… И у меня присутствовало стойкое предположение, что позже кто-то намеренно здесь все крушил и разбрасывал… Мебель сама себя не сломает и техника тоже!
Дальше, у стены стоял большой, сильно покосившийся деревянный шкаф на четыре секции. Вернее, он не деревянный, а из не убиваемого толстого советского ДСтП — прессованные опилки на клею, которые спустя многие годы держались на какой-то там матери и поразительным образом не рассыпались. Это совсем не тот состав, который использовала мебельная промышленность двадцать первого века. Делали «на века», как говорится.
Часть полок сломаны, лежат как попало. Тут и там обломки, есть даже пара вырванных креплений. Ну, здесь точно кто-то применил грубую физическую силу… Ну а учитывая, что в бункере все это время был только один человек, то совсем несложно понять кто приложил к этому руку. Вероятно, в первые месяцы, осознав безвыходность своего положения, он просто сходил с ума и все крушил.
На основании нижней части шкафа, среди мусора, я заметил что-то вроде ящиков для бумаг. Один из них был полон. Вытащил его, отодвинул в сторону… И как раз на этом моменте моя чуйка слегка напомнила о своем существовании — верный знак того, что мне как будто бы нужно заглянуть внутрь. Потянув ящик на себя, я увидел внутри стопку сложенных папок, темно-красного цвета, без каких-либо обозначений.