Лгунья-колдунья
Шрифт:
Кирилл пока заглянул в ванную комнату и в туалет. Везде было чисто. И материально, и ментально.
— У тебя все в норме! — радостно завопила Лана, когда ее мужчина закончил обследование.
— Ура! Ой!
— К чему был этот «ой»? Это ты радость так выражаешь?
— Да нет, укололась обо что‑то. Вечно у меня так — то брошку снять забуду, то булавка коварно в глубь шкафа запрячется.
Лена еще продолжала шутливо ворчать, но в этот момент Кирилл, нахмурившись, направился в дальний угол просторной прихожей, где под потолком
Глава 23
Лана, положив куртку на стоявший рядом пуфик, вскочила с места и направилась было к Кириллу, но тот предупреждающе поднял руку и глазами указал на лежавшую под вешалкой рекламную газетенку. Из тех, что почти каждый день заталкивают в почтовые ящики вездесущие распространители этой макулатуры. А потом — на дверь спальни, за которой продолжала облегченно щебетать хозяйка квартиры.
Лана молча кивнула и, протянув мужчине газету, приоткрыла дверь и заглянула в комнату:
— Давай‑ка я тебе помогу, копуха. Ого! Ты бы еще полосатые рыночные баулы тряпьем набила! Можно подумать, что собралась в длительную командировку за рубеж, а не на пару дней к друзьям. Вижу, без таможенного досмотра не обойтись.
— Вот еще! Да здесь только самое необходимое…
Умница, Олененок! Сообразила, чем можно отвлечь подругу надолго.
Кирилл, ощущая нарастающий дискомфорт, подошел к антресолям вплотную и остановился. Его роста вполне хватало, чтобы открыть этот схрон, но вот вдумчиво рассмотреть содержимое без стула не получится.
О, есть же табуретка, которую притащила из кухни Лана!
Бесшумно скользнув за искомым предметом мебели, мужчина установил его строго под пульсирующим отрицательной энергетикой местом, взобрался и открыл дверцу шкафчика.
И, несмотря на то что был готов к встрече с гадостью, едва не свалился с пьедестала. Потому что закрытые двери, хоть в комнату, хоть в шкаф, все‑таки довольно хорошо экранируют щупальца зла, но стоило их открыть, как щупальца принялись бить наотмашь, целясь прямо в душу.
Именно так ощущал Кирилл исходящие от совершенно безобидных и вполне съедобных сухих грибов флюиды чужих эмоций. Человек, распихивавший по домам ничего не подозревающих людей эти несчастные лисички, был явно болен. Потому что нормальный человек не может излучать столько черной, удушливой злобы. За что можно ТАК ненавидеть людей, Кирилл понять не мог. Да, ему приходилось уже встречаться в своей жизни с беспринципными подонками, с эгоистичными злопамятными бабами, с равнодушно жестокими исполнителями приказов, но все эти люди были обычными, заурядными мерзавцами и скотами.
А человека, затеявшего охоту на незадачливых туристов, даже человеком назвать было нельзя. И Кирилл меньше всего хотел бы встретиться с этим существом лично, потому что опасался ментальной бездны, таившейся внутри незнакомца. Если уж крохотные предметы, побывавшие в липких
Сморщенная бурая лисичка лежала прямо за дверцей, гриб даже не старались запрятать поглубже, за коробки с елочными игрушками и остатки обоев. Либо тот, кто принес сюда это, очень торопился, либо хотел, чтобы его послание нашли. Правда, в этом случае выбор места не очень удачный — в антресоли обычно заглядывают очень редко.
Кирилл свернул из газеты кулек и аккуратно поддел им свою находку. Затем скомкал квазиоригами в бесформенный шар, стараясь, чтобы гриб находился в середине шара, и в темпе сбегал к мусоропроводу, отправив послание неведомого ублюдка туда, где ему самое место. В кучу дерьма.
Он едва успел поставить табуретку на место и нацепить беззаботную улыбку, когда дверь спальни распахнулась, и появились продолжающие пререкаться дамы. Причина спора оставалась прежней — гигантский чемодан на колесиках, который, поскрипывая, ехал следом за Осеневой.
— Зачем?! — вопила Лана, шутливо тыкая подругу в спину пальцем. — Вот объясни мне — зачем ты волочешь этот сундук? Кирилл! — повернулась она к мужчине, словно в поисках поддержки, спрашивая глазами: «Ну, как?» И, дождавшись кивка, удрученно покачала головой. Но вопить не перестала: — Ты видишь эту упрямую ослицу? Хотя нет, не ослицу, ослицы всегда в сером — упрямую попугаиху? Может, за лишний вес багажа деньги с нее взять?
— Ланка, прекрати орать, — поморщилась Лена, потирая правую руку. — У меня от твоего нежного голосочка голова сейчас лопнет. Сама вижу, что перестаралась, аж рука заболела тянуть, но не перепаковывать же! Кирилл, ты ведь мне поможешь?
— Вопрос из разряда риторических, — улыбнулся мужчина, подхватывая чемоданище. — Можно подумать, что без просьбы я позволил бы тебе тащить эту гаргелью. Запирай дверь на все двадцать два замка, и поехали. Нас там Тимка заждался.
— Видишь, Ленусь, — бодро начала Лана, нажав кнопку лифта, — ничего у тебя не было. А ты тряслась, как овечий хвост после жидкого стула. Эй, ты чего?
Осенева, совершенно не реагируя на провоцирующий выпад подруги, вдруг медленно опустилась на стоявший рядом чемодан и сорвала с шеи шарф:
— Душно как‑то, нечем дышать! Быстрее бы на улицу!
— Психота ты все‑таки, Ленка! — Лана с тревогой следила за наползавшей на лицо подруги мертвенной бледностью. — Это ж надо было так перенервничать! Не слабо тебя стрессануло, теперь, когда отпустило, колбасить будет не по‑детски. Вернее, уже, вижу, началось. У тебя возле дома аптека есть? Может, персена какого или новопассита купить?
— Ты же знаешь, — слабо улыбнулась Осенева, — что для меня является лучшим антидепрессантом. Я его утром в магазине целую бутылочку купила. Правда, был только розовый, но, думаю, цвет мартини на его лечебные свойства не влияет. Черт, сколько же будет ехать этот кретинский лифт!