Лгунья
Шрифт:
Девушка уже успела позабыть, что салейцы вообще-то носят яркую, красочно расшитую одежду. Гава-лиимцы в этом отношении оказались очень скромны. Майяри предположила, что господин лекарь расшивает одежду для кого-то из родственников. Только странно, что он делает это сам. Она-то всегда думала, что вышивание — удел женщин. Хотя, может, у него нет женщины? Одежда самого господина Шидая отличалась добротностью и полным отсутствием цветных нитей.
— Нравится? — в этот раз лекарь кивнул на вышивку, и Майяри неохотно призналась:
— Нравится.
— Надеюсь, что ему тоже понравится, — по губам
— Это для сына? — рискнула предположить Майяри.
— Можно и так сказать, — охотно отозвался оборотень.
— А почему вы сами это делаете?
— А кто, если не я?
Майяри невольно восхитилась. Ни одного прямого ответа! И с какой непринуждённостью он ускользает от вопросов!
Снаружи громыхнул засов, и девушка настороженно уставилась на дверь. Внутри узлом завязалось напряжение. Она была почти уверена, что сейчас нагрянет господин Ранхаш. Их с господином Шидаем посещал только он.
Через порог действительно переступил харен. Майяри опять зацепилась взглядом за его увечную ногу, но почти тут же заставила себя поднять глаза.
— О, господин! — Шидай радостно улыбнулся и, отложив иглу, встряхнул куртку. — Как вам?
Господин Ранхаш бросил на него недовольный взгляд и замер, скользя глазами по яркой вышивке. Почти минуту он изучал синих волков, а затем всё же выдавил:
— Красиво.
Майяри приподняла в недоумении одну бровь и изломила её, словно спрашивая, что здесь происходит.
— Замечательно. Через неделю будет готово, — зачем-то сообщил господин Шидай и тут же спохватился: — Ты с девочкой хочешь поговорить?
Майяри поджала губы. Какая она девочка?!
— Да, мне нужно кое-что обсудить с госпожой Амайяридой, — сухо ответил харен и перевёл взгляд на Майяри.
— Мне выйти? — деловито уточнил Шидай.
— Нет, не нужно, — ответил харен и похромал к постели девушки.
Та нервно одёрнула одеяло, прикрывая ноги, и отползла к изголовью, бросая на оборотня по-звериному настороженные взгляды. Господин Ранхаш присел в изножье, и губы его неожиданно дрогнули в каком-то подобии улыбки. Шидай поперхнулся воздухом, а у Майяри волосы на голове зашевелились. Да что ему нужно, раз он такой добрый пришёл?
— Госпожа Амайярида, я с хорошими новостями, — в голосе харена отсутствовала уже привычная сталь. Теплее он, правда, всё равно не стал, и Майяри поймала себя на том, что ей больше нравилась прежняя манера общения харена. — Сегодня появился ещё один свидетель, и он подтвердил ваши слова.
— Что?
Это вырвалось случайно. Всего пару секунд Майяри смотрела на оборотня с недоумением, но она очень быстро взяла себя в руки. Понимание затлело глухой яростью в груди.
— Вот как, — выдохнула она. — И что теперь?
— Это не всё. Господин Одаш оказался не тем, за кого выдавал себя, — продолжил господин Ранхаш. — Кроме того, северную башню тюрьмы подорвали.
— О Тёмные! — вырвалось у Шидая. — То-то нас так тряхнуло. Я так понимаю, от Одаша осталось только мокрое пятно?
Ранхаш не ответил. Он пристально наблюдал за лицом девушки. Та отреагировала на весть о страшном происшествии и смерти её обвинителя мрачно, но спокойно,
— Как вы понимаете, ввиду этих событий я не могу задерживать вас, — продолжил харен. — Хотя я по-прежнему считаю, что вы что-то недоговариваете. Госпожа Амайярида, — в его голосе появились проникновенные нотки, — если вы действительно что-то скрываете, самое время об этом рассказать. Утаивая информацию, вы подвергаете себя опасности.
— Господин Ранхаш, взорвали северную башню, а не… эту, — холодно ответила Майяри. — Я не видела ничего такого, из-за чего меня следовало бы убивать. Особенно сейчас, когда Одаш мёртв. Я даже не понимаю, зачем подставили меня. Может, им нужно было время, чтобы скрыться и замести следы, а на меня просто отвлекли внимание сыскарей. Может, Одаш не успел покинуть место преступления и представился набежавшей страже как свидетель, а меня в панике выдал за преступницу. Впрочем, строить догадки — это ваше дело. Я же сказала всё, что знаю. Свой побег я объяснила. Надеюсь, вы не будете обвинять хаги в излишнем недоверии к страже? — глаза девушки прищурились.
Ноздри харена едва заметно шевельнулись.
— Хорошо, — не стал спорить он, — но я вынужден приставить к вам охрану. Это для вашей же безопасности. Сейчас вас отвезут в специально снятый для вас дом. Шидай поедет с вами и позаботится о вашем здоровье. Как только вы поправитесь, мы обсудим вашу дальнейшую судьбу.
— А что с этим? — Майяри выставила перед собой руки, закованные в браслеты.
— Мы поговорим об этом позже, — Ранхаш едва удостоил артефакты взглядом. — Сейчас вам принесут одежду. Шидай, постарайтесь не задерживаться. Западная стена может обвалиться и зацепить башню.
— Я могу её и в одеялах вытащить.
— У меня есть ноги, — холодно напомнила Майяри.
Шидай окинул её задумчивым взглядом и сокрушённо прицокнул.
— Дохленькая, как птенчик, а кусаться всё равно пытается.
Девушка лишь мрачно посмотрела на него и высокомерно вскинула подбородок.
Глава 24. Похищение
Одежду принесли сразу же после ухода харена вместе с очередной чашей бульона, которую Майяри пришлось выпить, иначе господин Шидай грозился бросить в камин её новые портки. Но девушка простила его, когда мужчина покинул камеру, позволяя ей одеться самостоятельно.
Уже одетая, Майяри почувствовала себя куда увереннее и даже успокоилась, хотя её продолжало потряхивать от напряжения. Главное, что её отпускают. Даже неважны условия этой мнимой свободы! У неё появится больше возможностей для манёвров.
Господин Шидай уходить, впрочем, особо не торопился, расхаживая по камере и выискивая забытые вещи. Майяри это дико раздражало. Что она могла здесь забыть? Её старое платье превратилось в груду лохмотьев, а больше ничего у неё не было.
Но кое-что всё же нашлось даже среди этой кучи тряпья. Майяри бросило сперва в холод, а потом в жар, когда лекарь, привлечённый ярким цветом, вытащил на свет её фиолетовые чулки — дар щедрых гава-лиимцев. В следующий миг потрясённый мужчина наблюдал, как девушка лихорадочно запихивает его находку в свои карманы.