Лгунья
Шрифт:
Уже за дверью она сообразила, что забыла набросить шубу, но возвращаться за ней не поспешила. Коридор был полон весело хихикающих девушек, которые оттирали стены, полы и двери. С некоторым запозданием Майяри сообразила, что это плановая уборка, проводимая в общежитии раз в месяц. Точнее, на женском этаже. Парни во время этих уборок умудрялись так изгваздать то, что мыли, что директору пришлось отменить для них эту повинность. Иначе бы его уборщики просто сожрали: переделывать это свинство им вовсе не хотелось.
— О, кто соизволил подняться! —
Майяри спокойно посмотрела на неё. Именно эта девочка недавно пыталась высказать ей своё негодование из-за неподобающего отношения к Роду.
— Уверена, что вы оставили мне участок для работы, — Майяри вежливо улыбнулась, но её улыбка была воспринята как издевка. Что было недалеко от истины.
Ноздри брюнетки хищно раздулись, а пальцы сжались на тряпке, ослепительно белый вид которой наводил на предположения, что сама девушка либо недавно присоединилась к трудящимся, либо просто имитировала трудовую деятельность.
— Какая же ты наглая, — прошипела девчонка, ненавидяще сощуривая глаза. — Залезла в штаны к Вотому и теперь думаешь, что тебе всё и все простят?
— В штаны? — Майяри весело вскинула брови. — У меня возникает ощущение, что у вас всех проблемы с нюхом. В моём запахе есть запах мужчины?
— Запах? — брюнетка издевательски расхохоталась. — Ты лучше всех знаешь, как стереть посторонний запах. Моя сестра рассказывала, что у тебя, когда ты подрабатывала у лекаря, можно было купить специальное зелье. Неверные мужья и жены часто к тебе захаживали. Это вообще законно?
Волна шепотков всколыхнулась. Майяри подождала, когда она утихнет, и насмешливо приподняла левую бровь.
— Позволь спросить, а откуда это известно твоей сестре?
В коридоре воцарилась звенящая тишина. Брюнетка застыла, продолжая смотреть на Майяри, а затем возмущённо зашипела:
— Ты обвиняешь в подобном мою сестру?!
— Я? — удивилась Майяри. — Я только задала вопрос, остальное додумала ты. Да ещё и имела глупость высказать это вслух. Если после моего вопроса окружающие просто недоверчиво перешёптывались бы, то теперь слухи о вероятной неверности твоей сестры разлетятся со скоростью ветра. И никого не будет волновать, правда ли это, — Майяри обвела девушек насмешливым взглядом. — Доказательства же вас не интересуют. Вам нужно только обвинить, осудить… Справедливо ли? Это уже неважно, верно?
Девчонки опасливо переглянулись, кто-то высокомерно прищурился — голову-то нам не морочь! — а некоторые и отступили.
— Сегодня обвиняют меня. Ни у кого из вас нет доказательств моей вины, — спокойно продолжила Майяри, — но это совершенно не мешает вам чесать языки. Это же такое развлечение! То, что это низкое и подлое занятие не подходит даже шлюхам в борделях, тоже неважно.
Щеки очень многих вспыхнули от обиды и стыда.
— Прикуси язык! — выкрикнула одна из девушек, решительно выходя вперёд.
— А я неправа? — Майяри плавно шагнула к ней,
Девушка стремительно побледнела и отшатнулась от насмешливо улыбающейся Майяри, как от прокажённой.
— Из окон общежития вообще прекрасный вид, — многозначительно изрекла Майяри и обвела всех присутствующих взглядом.
Пространство вокруг неё мгновенно расчистилось, осталась стоять только брюнетка. Взгляд Майяри зацепился за знакомую рыжеволосую голову, и она узнала Рену. Девушка не смотрела на неё, а, прижавшись лицом к стеклу, кому-то ожесточённо жестикулировала. Вот только Виидаша здесь не хватало!
Майяри развернулась к своей комнате и замерла. Обе брови удивлённо поползли вверх. Вся поверхность её двери была исписана.
«Двуличная тварь!»
«Шлюха!»
Эти надписи были самыми крупными, с ладонь размером, и сразу бросались в глаза. Остальные были куда мельче и среди них можно было найти и совсем необидные «Мерзавка» и «Змея». Впрочем, попадались и изречения, достойные портового грузчика. Майяри особенно же повеселила надпись, сделанная в самом низу двери: «Падлая крыса».
— Кажется, я вижу участок своей работы, — протянула Майяри, осматривая это великолепие. — Чем делали?
Все надписи выглядели так, словно их на двери выжигали.
— Не сотрёшь, — усмехнулась брюнетка. — Специальное заклинание намертво их впаяло. Снимутся только вместе с дверью.
— О, то есть это теперь памятник вашей невоспитанности и неграмотности? — Майяри подчеркнула носком сапога «Падлая крыса».
Кто-то нервно засмеялся.
— Жаль, что это долго здесь не простоит, — Майяри искренне опечалилась. — Директор будет в ужасе, когда прочитает это, — она ткнула в одну особенно забористую надпись, смысл которой можно было уложить в скромное пожелание смерти. — А ведь было бы неплохо, останься это здесь. Новость об этом произведении быстро бы облетела школу и толпы парней пришли бы посмотреть и наверняка были бы поражены вашим превосходным воспитанием.
Майяри даже самую малость насладилась, увидев обеспокоенность на некоторых лицах.
— Что такое? — поинтересовалась она. — Вы же осознанно пошли на это. А то, что вы кое-что не учли, уже полностью ваша проблема. Эта плата за риск.
В коридоре раздался топот, и появился запыхавшийся Брет.
— Майяри, что тут у вас? — парень обеспокоенно посмотрел на девушек, а затем заметил художества на двери. Глаза его сперва недоверчиво расширились, а потом лицо оборотня искривилось от ужаса.