Либертарианство. История, принципы, политика
Шрифт:
В-третьих, в быстро меняющемся мире, где каждый человек будет иметь беспрецедентный доступ к информации, централизованная бюрократия и принудительные правила просто не смогут поспеть за реальной экономикой. Существование мировых рынков капитала означает, что инвесторы не останутся заложниками национальных правительств и их налоговых систем с чрезмерно высокими ставками налогообложения. Развитие телекоммуникаций приведет к тому, что все больше и больше работников также получат возможность укрыться от высоких налогов и других поползновений навязчивого правительства. В XXI столетии будут процветать страны, привлекающие продуктивных людей. В безграничное будущее можно попасть, только имея ограниченное правительство.
XX век был веком государственной власти, от Гитлера и Сталина до тоталитарных государств за железным занавесом, от диктатур по всей Африке до бюрократических «государств всеобщего благосостояния» Северной Америки и Западной Европы. Многие считают: раз мир все более усложняется, вполне естественно, что правительства становятся больше и могущественнее. Однако в действительности XX век во многих отношениях представляет собой отклонение от магистрального пути, по которому развивалась 2500-летняя история западного мира. Начиная с древних греков, история Запада была по большей части историей возрастающей свободы при постепенном ограничении
Сегодня, в конце XX в., некоторые признаки говорят о том, что мы, возможно, возвращаемся на путь ограничения государства и расширения свободы. С крахом коммунизма исчезли последние аргументы в пользу централизованного планирования. Развивающиеся страны приватизируют государственную промышленность и делают рынки свободными. Внедряя капитализм, страны Тихоокеанского бассейна в течение жизни одного поколения перешли от нищеты к мировому экономическому лидерству.
В США бюрократическому левиафану угрожает возрождение либертарианских идей, на которых в свое время была основана эта страна. На наших глазах рухнули все заветные чаяния социально-милитаристского государства. Американцы стали свидетелями провала большого правительства. В 1960-е они узнали, что правительства ведут войны, в которых нельзя победить, шпионят за своими внутренними оппонентами и лгут об этом. В 1970-е стало ясно, что государственное управление экономикой ведет к инфляции, безработице и стагнации. 1980-е годы открыли, что расходы на государство с его навязчивой опекой растут даже тогда, когда в борьбе за президентское кресло кандидаты наперебой обещают изменить ситуацию. Теперь, в 1990-е, американцы готовы применить эти уроки, чтобы сделать XXI век не веком государства, а веком свободного человека.
Эти изменения проистекают из двух главных источников. Во-первых, из растущего во всем мире признания неэффективности государственного планирования и присущего ему деспотизма. Во-вторых, из роста политических движений, основанных на идеях [3] , особенно на идеях либертарианства. Как написал в книге «Почему американцы ненавидят политику» Э. Дж. Дионне: «Возрождение либертарианства – одна из наименее известных, но наиболее замечательных тенденций последних лет. В 1970–1980-е годы антивоенные, антиавторитаристские, антиправительственные и антиналоговые настроения объединились, чтобы оживить долго бездействовавшее политическое направление».
3
…политических движениях, основанных на идеях… – в противоположность движениям и партиям, ориентированным на узкие групповые интересы. Разницу между ними хорошо объяснил Людвиг фон Мизес: «Либерализм адресуется ко всем и предлагает программу, одинаково приемлемую для всех. Он никому не обещает привилегий. Призывая к отказу от проталкивания особых привилегий, он даже требует пойти на определенные жертвы, хотя, конечно, лишь временно, – отказаться от относительно небольшого преимущества, чтобы получить большую выгоду. Но партии особых интересов адресуются только к части общества. Этой части, для которой они только и намерены работать, они обещают особые преимущества за счет остального общества. <…> Чтобы понять истинный характер этих партий, необходимо иметь в виду тот факт, что изначально они появились с целью защиты особых привилегий от учений либерализма. Доктрины этих партий не являются, подобно доктрине либерализма, политическим приложением всеобъемлющей, тщательно продуманной теории общества. Политическая идеология либерализма выведена из фундаментальной системы идей, которая сначала была разработана в качестве научной идеи, без мыслей о ее политическом значении. В отличие от этого особые права и привилегии, отстаиваемые антилиберальными партиями, изначально уже существовали в общественных институтах, и именно в оправдание последних затем были предприняты попытки разработать соответствующую идеологию… Фермерские группы считают достаточным указать на необходимость сельского хозяйства. Профсоюзы апеллируют к необходимости труда. Партии среднего класса указывают на важность существования социального слоя, представляющего собой золотую середину. Кажется, их мало беспокоит, что подобные призывы никак не способствуют доказательству для широкой публики необходимости и даже выгодности особых привилегий, которых они добиваются. Группы, которые они хотят привлечь на свою сторону, пойдут за ними в любом случае, а что касается остальных, то любые попытки рекрутирования сторонников из их рядов будут тщетными» («Либерализм», с. 153–154).
Почему возрождение либертарианства происходит именно сейчас? Основная причина в том, что в XX столетии были опробованы все альтернативы либертарианству – фашизм, коммунизм, социализм, государство всеобщего благосостояния, – и ни одна из них не смогла обеспечить мира, процветания и свободы.
Первым с исторической сцены сошел фашизм, представленный Италией времен Муссолини и гитлеровской Германией. Его экономическая централизация и расовый коллективизм сейчас отвратительны любому цивилизованному человеку, так что мы склонны забывать, что до Второй мировой войны многие западные интеллектуалы восторгались «новыми формами экономической организации в Германии и Италии», как писал журнал «Nation» в 1934 г. Осознание злодеяний национал-социализма в Германии помогло создать не только движение за гражданские права, но и таких предвестников либертарианского ренессанса, как книги «Бог из машины» Изабел Патерсон и «Дорога к рабству» Фридриха Хайека.
Другой грандиозной тоталитарной системой XX столетия был коммунизм, осуществленный в Советском Союзе и его государствах-сателлитах. Общие принципы коммунизма разработал Карл Маркс. Коммунизм сохранял свою привлекательность для идеалистов гораздо дольше, чем фашизм. По крайней мере до разоблачений в 1950-х годах сталинских чисток многие американские интеллектуалы считали коммунизм благородной, несмотря на некоторые перегибы, попыткой устранить неравенство и «отчуждение», порождаемые капитализмом. В 1980-е годы некоторые американские экономисты всё еще продолжали превозносить СССР за экономический рост и эффективность – фактически вплоть до момента краха системы.
Крушение коммунизма в 1989–1991 годах не стало для либертарианцев сюрпризом. На протяжении многих лет они не уставали повторять, что коммунизм не только противоречил свободе и достоинству человека, но и был разрушительно неэффективен, и эта неэффективность нарастала со временем, тогда как капиталистический мир демонстрировал успехи. Крах коммунизма сильно сказался на идеологическом ландшафте мира: развитой социализм фактически перестал фигурировать в идеологических дебатах в качестве одной из целей общественного развития. Сейчас очевидно, что общество, тотально
А что происходит в государствах всеобщего благосостояния Запада? Основные идеологические битвы ведутся в относительно узких рамках, но они всё еще важны. Разве государство не должно контролировать рынок? Разве государства всеобщего благосостояния не более гуманны, чем были бы государства либертарианские? Хотя Западная Европа и США никогда не пытались построить полный социализм, подобные соображения привели к тому, что на протяжении XX в. контроль государства над экономическим аспектом жизни людей невообразимо усилился. Европейские правительства национализировали больше отраслей промышленности и создали больше государственных монополий, чем США. Авиаперевозки и телефонная связь, угольная промышленность, металлургия, автомобилестроение, радио и телевидение вошли в число отраслей, которые в США оставались в основном частными, а в Западной Европе принадлежали государству. Раньше, чем США, европейские страны учредили государственные программы социальных пособий «от колыбели до могилы».
В США национализация коснулась немногих отраслей (в их числе железные дороги Conrail и Amtrak), однако масштабы регулирования и ограничений экономического выбора растут по всей стране, и хотя мы не создали такой же всеохватной системы «социального страхования», как в Европе, наши трансфертные платежи простираются от программы «Женщины – младенцы – дети» (WIC) до программы «Рывок на старте», ссуд на оплату обучения в колледже, пособий по безработице, социального страхования и «Медикэр» [4] – неплохое начало для построения государства, опекающего «от колыбели до могилы».
4
Женщины – младенцы – дети (WIC) – специальная программа дополнительного питания для женщин, грудных младенцев и детей до 5 лет, подверженных рискам, связанным с недостаточным или несбалансированным питанием, путем предоставления продуктов питания, информации о здоровом питании и консультирования по другим источникам социальных пособий и медицинских услуг. Действует с 1974 г.
Является программой социальных субсидий (grant program), а не социальных пособий (entitlement program), т. е. не предусматривает 100-процентного охвата всех, кто удовлетворяет условиям, позволяющим воспользоваться соответствующей помощью. Конгресс ежегодно рассматривает вопрос о выделении средств на эту программу. Администрируется Службой продовольствия и питания Министерства сельского хозяйства.
Действует во всех 50 штатах, 33 индейских племенных организациях, Восточном Самоа, Пуэрто-Рико, на острове Гуам и Виргинских островах. Эти 88 агентств на уровне штатов управляют 2200 местных агентств и 9000 медпунктов.
В 1974 г. охватывала 88 000 человек. К 1980 г. распространилась на 1,9 млн человек, к 1985 – на 3,1 млн, к 1990 – на 4,5 млн человек. В 2002 г. помощь по этой программе получали в среднем ежемесячно 7,47 млн человек (около 3,74 млн детей, 1,93 млн грудных младенцев (до 1 года), 1,8 млн женщин).
На сегодняшний день охватывает всех грудных младенцев, имеющих право получать помощь по этой программе (около 47 % всех младенцев, рождающихся в США, участвуют в этой программе). А в целом программа уже распространяется на 90 % женщин, грудных младенцев и детей до 5 лет, удовлетворяющих условиям, дающим право на получение субсидий.
В 1974 г. на эту программу было выделено 20,6 млн долл., в 1980 – 750 млн, в 1985 – 1,5 млрд, в 1990 – 2,1 млрд, в 2002 г. – 4,462 млрд долл.
Программа «Рывок на старте» (Head Start) – образовательная и медицинская программа помощи детям из малообеспеченных семей, умственно отсталым и инвалидам, финансируемая через Администрацию по делам детей, молодежи и семей Министерства образования. Действует с 1965 г. В 1966 г. охватывала 733 тыс. детей при бюджете 199,8 млн долл. В 2002 г. – 912,3 тыс. детей при бюджете 6,5 млрд долл.
«Медикэр» (Medicare) – федеральная программа льготного медицинского страхования для лиц старше 65 лет и инвалидов, учрежденная Конгрессом в 1965 г. Входит в общую федеральную программу социального страхования. Финансируется как федеральными властями, так и лицами, пользующимися этой программой. Программа предусматривает: 1) основное страхование на случай госпитализации (до трех месяцев), пребывания в домах престарелых и посещения медсестрами на дому (финансируется за счет налога на социальное страхование); 2) дополнительное страхование, включающее компенсацию за амбулаторное лечение и визиты к врачу (финансируется за счет добровольных ежемесячных взносов участников и долевых федеральных субсидий). При этом больной обязан заплатить первоначальный взнос за первый день пребывания в больнице. Дни вплоть до 60-го оплачиваются за счет программы. С 61-го по 90-й день включительно пациент обязан ежедневно платить 25 % суммы первого взноса. По истечении этого срока наступает «резервный период» (60 дней), которым можно воспользоваться один раз. В этот период больной платит ежедневно 50 % суммы первоначального взноса. Программа весьма детализирована и содержит многочисленные условия и оговорки. В 1988 г. Конгресс включил в программу страхование на случай стихийных бедствий. [ «Американа» – Англо-русский страноведческий словарь. Смоленск: Полиграмма, 1996.]
Тем не менее во всем мире государства всеобщего благосостояния сталкиваются с серьезными трудностями. Налоговые ставки, необходимые для поддержания крупномасштабных трансфертных программ, калечат западные экономики. Зависимость от государства девальвировала ценность семьи, работы и бережливости. От Германии до Швеции и Австралии государства всеобщего благосостояния больше не способны выполнять свои обещания.
Уже через 15 лет, начиная с 2012 г., государственная система социального страхования в США будет испытывать дефицит средств, а полностью деньги закончатся к 2029 г. Официальные прогнозы показывают, что деньги на «Медикэр» кончатся уже в 2001 г., а к 2006 г. дефицит составит 443 млрд долл. Экономисты подсчитали, что американец, родившийся в 1975 г., будет вынужден тратить 82 % доходов, заработанных им в течение всей жизни, на налоги, взимаемые для поддержания программ социальных субсидий; вот почему молодые люди негодуют по поводу перспективы большую часть жизни работать на то, чтобы финансировать трансфертные программы, которые в конце концов с неизбежностью обанкротятся. Опрос 1994 г. показал, что 63 % американцев в возрасте от 18 до 34 лет не верят, что государственная система социального страхования просуществует до их выхода на пенсию; они охотнее верят в НЛО (46 %), чем в государственную систему социального страхования (28 %).