Лица прошлого
Шрифт:
За мной снова приехала машина. Меня привели в небольшой и не слишком ухоженный кабинет на Мосфильме и предложили полистать журналы. Минут через десять вошел Лев Борисович. Костюм со светлой рубашкой делал его моложе, а может свет в павильоне был тусклым, но там он казался мне старше. Сейчас передо мной был импозантный и симпатичный мужчина. Я немного смутилась и, кажется, он это почувствовал. Попытался даже пошутить, но получилось скорее неловко.
Тогда Лев Борисович предложил сходить в кафе. Отличная идея, чтобы взять паузу. Мы дошли почти молча, и я присела
Почти сразу он с полным подносом подошел ко мне и предложил выбрать блюда. Я взяла салат, кофе и запеканку, и мы принялись за еду. Беседовали мало, лишь изредка перекидывались замечаниями. Как вдруг он спросил:
– А вы давно пишете?
– Года четыре, наверное.
– И как все начиналось?
– Знаете, я никогда не обладала хорошей памятью, не умела быстро запоминать стихи и уж точно не думала, что буду переносить текст из головы на бумагу. Но случился карантин, и всех нас закрыли дома. Чтобы не сойти с ума, я открыла компьютер и попробовала писать. Мне нужен был этот творческий выброс. Пару лет никому не показывала, только самым близким друзьям. И вот однажды все восемь рассказов отдала специалисту, знающему книжный рынок, и с содроганием стала ждать ее отзывов. Тогда я даже не призналась, что являюсь автором этой писанины. Она сказала, что «талантливо», а я даже не поверила. Сложности с самооценкой. Вот такая история.
Я откинулась на спинку стула и стала с удовольствием пить вкусный кофе. Лев Борисович доел мясо и тоже перешел к напитку. Мы уже более мягко смотрели друг на друга.
– Ну что, начнем работать здесь? – спросил он.
– Мне кажется, в кабинете будет все же удобнее, – ответила я и встала.
Мы вернулись в кабинет, и Лев Борисович положил на стол мой рассказ и свои записи с вопросами. Мы стали вычитывать текст и разбирать буквально каждую строчку. Тут я поняла всю нестройность и корявость материала, но править пока не умела. Мы читали часа полтора, а он все упорнее относился к работе. К нам вдруг заглянул какой-то молодой человек, что-то сказал Льву Борисовичу и скрылся. Я уже хотела молить о пощаде, когда режиссер спросил:
– Как вы?
– Терпимо, – ответила я, хотя уже плохо соображала.
– Мы прочли только пятнадцать листов, но уже вечер и у меня еще назначена встреча.
Я быстро поднялась, собрала вещи и поинтересовалась:
– Меня отвезут домой?
– Конечно.
Через пять минут в кабинете появился водитель. Лев Борисович в это время кому-то звонил, я махнула ему на прощание и вышла.
Дома крутила в голове весь процесс работы над текстом. Я была так впечатлена, что мне буквально хотелось летать. Около десяти вечера зазвонил телефон, и я удивилась, кто бы это мог быть так поздно. Я услышала голос режиссера и почему-то сильно обрадовалась.
– Добрый вечер! Простите, что поздно, хотел извиниться, что не смог попрощаться.
– Добрый вечер! Бросьте, это мелочи, на которые не стоит обращать внимания. Ведь главное – наш творческий процесс.
– Да, потому я и звоню.
И мы обсудили, когда встретимся снова. Лев Борисович дал домашнее задание по тексту, я пообещала сделать небольшие выписки в интересующих его местах.
На следующей встрече работа шла бурно. Мы вычитывали и правили, спорили и выясняли подробности. Иногда тяжело
На площадке Мосфильма я появилась уже без сопровождения водителя. Открыла дверь павильона, тихонько вошла и стала следить за съемочным процессом, в который погрузились все участники, от актеров и режиссеров до помощников.
У меня в запасе было еще пять минут, и я смотрела, как Лев Борисович давал указания второму режиссеру, оператору и актерам. Процесс завораживал. Вскоре меня заметила одна женщина, и поинтересовалась, как я сюда попала и кого ищу. Пока она отправилась ко Льву Борисовичу, я присела и продолжила наблюдать.
Минут через двадцать Лев Борисович вручил мне папку и попросил взглянуть на фото актрис. Я внимательно просмотрела всех претенденток и отобрала несколько. Режиссер снова подошел ко мне, и мы отправились вместе в кабинет. Через пару минут туда вошла девушка лет тридцати, одна из кандидаток, и они стали по-приятельски разговаривать с режиссером. Несколько раз на неё взглянула, но это была не та актриса, которую я искала. Когда девушка вышла, я быстро описала, какой вижу героиню, и сказала, что выбрала три фото, но идеально не подходит ни одна. Лев Борисович посмотрел на часы, мне тоже было пора домой. Вызвали машину и я уехала.
Вечером, когда я перебирала варианты героинь в голове, снова раздался звонок. Когда мы с режиссером рабочие моменты, я спросила:
– А нет ли еще одной папки с фото актрис?
– Конечно есть, – ответил Лев Борисович, – но, знаете, порой бывает, что по фото лицо может подойти, а сыграть актриса должным образом не сможет.
– Да уж…Но можно мне все-таки подготовить папку?
– Хорошо, сделаем. Завтра как раз можно подписать все бумаги, заодно и посмотрите.
Мы договорились, и я снова стала ждать с ощущением чуда.
Когда водитель привел меня в кабинет, Лев Борисович уже был там. На столе лежала папка, которую он мне протянул. Я листала фото и вдруг увидела девушку лет 33–45, мой взгляд тут же остановился на ее лице. Позже, когда я показала фото Льву Борисовичу, он что-то невнятно пробурчал, но отказываться сразу не стал. Пообещал, что ее пригласят на пробы. Я подписала бумаги и отправилась домой. Эта сказка быстро заканчивалась, а меня как магнитом тянуло обратно в павильон. Уже дома я стала представлять сцены из будущего фильма и игру той девушки, меня стали одолевать сомнения.
Неделю я провела в ожидании. Только Ирине я рассказала обо всём, что видела и слышала на кинофабрике.
– Ира, я ведь даже предположить не могла, что со мной будут советоваться при экранизации моего произведения.
– Да, есть режиссеры, которые берут сценарий автора и всё, «до свидания», – подтвердила подруга. – Разве что потом могут пригласить на последний контрольный просмотр.
– Как приятно, что здесь ко мне проявили такое уважение! Интересно, Лев Борисович так работает с каждым автором?